Кровь, которую не проглотил «Мучитель» тонкой струйкой стекает с его подбородка, капая на мою белоснежную кожу и окрашивая её алым.
Пальцы вампира, что находятся внутри меня, меняют способ движения и теперь не просто скользят туда — обратно, а толкаются под определённым углом, даря тысячи новых ощущений и губу, прокушенную от обилия чувств.
— Ооост… — пытаюсь что-то прошептать, но получается только окончить начатое слово громким и протяжным стоном.
Что же он со мной делает? Почему я не могу язвить и припираться сейчас? Почему могу только стонать и всхлипывать от наслаждения?
Вопросы, заданные в пустоту, были последним признаком наличия у меня мозга и способности мыслить, потому что дальше инстинкты и похоть заполнили всё. Иначе объяснить мои действия я не могу.
Клыки выходят из моей шеи, вызывая недовольный вздох-стон, а губы вампира медленно перемещаются на мою грудь, освобождённую от лифчика (Когда успел?).
К двум пальцам внутри меня присоединяется третий, а затем и четвёртый. Чувство неоконченной наполненности изнутри не даёт покоя и не позволяет расслабится. Мне нужно больше, намного больше…
Начинаю сама подаваться вперёд, к длинным горячим пальцам находящим внутри, прогибаюсь в спине, подставляя грудь под ловкий и шаловливый язык юноши, владеющего моим телом.
Клыки «змия» чуть задевают кожу вокруг розовой горошины завершения холмика груди, а язык рисует спирали вокруг этой самой горошины, доставляя мне удовольствие.
Но вдруг он отрывается от моих верхних девяносто и выходит пальцами из промежности. Всё это сопровождается негодующим вздохом и обиженным ёрзаньем по простыне, мол изволь закончить начатое.
Руки парня ложатся мне на талию и… переворачивают меня на живот, а потом приподнимая, всё за ту же талию, заставляя встать на четвереньки.
К такому меня жизнь не готовила…
Кажется, сейчас будет немного больно, ведь этот садист меня выпорол, а сейчас ставит так, что пятая точка находится « в зоне риска».
Руки с талии не убираются, что очевидно, а горячая головка мужского достоинства парня касается моей влажной промежности, собирая натёкшие соки и врываясь внутрь, даря ощущение полной наполненности, завершённости. Именно этого я и хотела… Насколько же я испорчена…
Толчки идут в сумасшедшем ритме, не давая и времени чтобы вздохнуть.
Каждый новый вход сопровождается пошлым хлюпаньем и громким стоном наслаждения с моей стороны. И как я ещё не сорвала голос?
Пальцы одной руки вампира ложатся на горошину клитора, начиная её аккуратно поглаживать, вызывая ещё громкие стоны и сбитое дыхание.
Пятая точка нестерпимо ноет от резких и частых соприкосновений с телом вампира, но эта боль только дарит ещё большее наслаждение от сего процесса.
Толчки и не думают прекращаться, а, как я думаю, наращивают обороты.
Мой живот крутит в приносящем наслаждение спазме, а я сама выгибаюсь и подаюсь навстречу парню, который и не думает прекращать акт соития.
Тело расслабляется, сил почти не остаётся, а я стою на четвереньках и каждой клеточкой тела чувствую толчки, движения и лёгкие шлепки по заднице от вампира.
Движения члена парня во мне не прекращаются, видно разрядка у него далеко.
Теперь толчки приносят боль и дискомфорт, а не наслаждение. Морщусь, сминая простыню в пальцах, кусаю губу, чтобы не закричать от боли.
Когда это уже закончится?!
========== 22 ==========
Низ живота болезненно ноет, напоминая о том, что его надо было любить и жалеть, только вот Вампиру на это было плевать. Он, после того, как я получила разрядки, насиловал моё бренное тело ещё минут пять-десять, невзирая на крики, слёзы, прокушенную в порыве эмоций губу, в общем, на всё он плевал, самовлюблённый кретин.
Ну, а сейчас я в «гордом» одиночестве, которое было больше похоже на передышку проститутки, от которой только что ушёл клиент, а не на долгожданную свободу от общества вампира.
Лежала я исключительно на животе, ибо пятая точка тоже на меня обиделась и реагировала острой и жгучей болью на любые к себе прикосновения. А такая поза не прибавляла широты кругозора, поэтому смотрела я тоже исключительно на дверь, которая была прямо перед моими глазами.
Укладывание меня в такую позу, мало-мальски удобную для моего состояния — было единственным проявлением доброты со стороны кровопийцы. Убила бы, если бы могла.
Дверь приоткрывается, заставляя меня…, а ничего не заставляя, ноль реакции теперь.
— Можно? — Робкий голос подруги заставляет меня приоткрыть глаза, которые я периодически закрывала от слишком яркого света ламп.
Да, эта девушка по-настоящему красива, своеобразно конечно, но всё же. Светлые волосы, собранные сейчас в высокий хвост. Пронзительные небесно-голубые глаза, которые не выражают ничего, кроме холода и зла. Ярко-зелёная мужская рубашка (она такие любит, даже специально покупает, а вот эту рубашку я ей сама подарила, год назад) заправлена в чёрные джинсы-дудочки, подчёркивая талию. Завершает это всё один (!) тапок ярко-синего цвета.
Хах, видно она уже тут освоилась, стала их личной игрушкой, которую используют все, кому не лень.
— Проходи, гостьей будешь… — Потягиваюсь, провожая взглядом девушку, садящуюся на край кровати перед моим лицом.
— Ну и для чего был сегодняшний концерт, а? — Ласково убирает волосы с моей щеки, смотря прямо в глаза. — И, может, перевернёшься на спину, так неудобно с тобой разговаривать. — Хмыкает, прекрасно понимая причину моего лежания на животе, но постебаться хочет.
— Ага, как же, разбежалась я. — Дую щёки.
Мне столько надо у неё спросить, а у нас так мало времени…
— Это было недоразумение! — Закрываю глаза, не желаю я признавать, что я дура самонадеянная.
— Недоразумения, из-за которого ты не то, что сидеть, ты лежать не можешь! Да и на счёт твоей способности ходить я сомневаюсь! — Рыкает, — Ты какого чёрта себя не бережёшь?!
— А Ты?! Тебя он просто взял и использовал как пакетик с кровью! — Шумно выдыхаю. Моя раздражённость достигла точки кипения.
— Да мы и есть для них для всех кровь в красивой обёртке! Кровь пусть пьют, они потом клюквенным соком отпаивают, чтобы мы не померли.
— Тебя отпаивали, меня каким-то наркотиком под завязку накачали и всё тут. — Закрываю глаза, пытаясь снова нормализовать дыхание. — Я буду бороться. Я буду бороться за то, чтобы нас выпустили! — Жмурюсь, не выпуская слёзы отчаяния, ведь я понимаю, что никакой свободы не будет.
— А сама-то ты хочешь отсюда уходить? — Прямолинейность этой девушки зашкаливает, — Твои крики-стоны было аж с первого этажа слышно. — Поджимает губы, намекая, что не она тут сломалась, а я.
Краснею. Я просто краснею. Мне нечего ответить, но я бурчу:
— Меня тут ничего не держит, но почему бы не взять то, что предлагают? Особенно если предлагают насильно. — Пытаюсь обосновать свои «шаги» навстречу к вампиру.
— Хах, но как ты стонала, как наслаждалась! — Шипит. Она всегда была такой, её волновали мои интересы, пристрастия, а когда они не соответствовали её мнению или запросам она начинала злиться.
— Ну и что? Сама-то, небось, ни с кем и ни разу! — Хмыкаю, понимая, что я сейчас выгляжу реальной шлюхой, которая пытается хоть как-то оправдать своё грехопадение.
— А вот и «Да»! — Рыкает, давая мне весьма весомую затрещину.
Она злится, что я пала, что я испортилась, что я «потеряла себя».
— Ну и молодец, повезло тебе! — Завожу руку за голову и потираю атакованное место. — И вообще, ты чего пришла-то?
— А мне уйти? — Хмыкает, зная, что я в глубине души рада появлению её ехидного величества, в такой глубине, что я сама этого не замечаю. Ладно, шучу, я до ужаса счастлива, что она рядом и не особо изменилась, в отличие от меня.