Неделя пролетела незаметно, тем более что мы снова помогали жандармам гонять кого-то в предгорьях. Кого они гоняли мы так и не поняли, но нам-то какое дело — просто стояли постами и ходили на прочесывание без малейшего результата. А у меня башка была вовсе другим занята. И вовсе не вожделением малолетней рабыни. Ну, то есть — не только. Все еще раз просчитывал-пересчитывал, нашел, кажется, пару ошибок (интересно, Хуго обнаружит их?), и придумал пару интересных мелочей. Интересное оказалось дело, пришлось вспоминать школьные знания — институтов по этим тонкостям я не кончал, но стрелковое оружие-то вещь довольно примитивная, если, конечно, не гнаться за рекордами. Да и придумано все до нас, мое дело только вспоминать да на бумажке рисовать пытаться. Что я и делал. Товарищи даже начали интересоваться, что я там карябаю на бумажке — но отбился, заявив, что пытаюсь написать мадригал одной барышне. Посмотрели с разными выражениями морд, от сочувствия до легкого уважения — и отстали. А еще меня терзали мысли, что вообще-то, считай, третью неделю как все хозяйство в доме на бабу брошено, и надо бы им заняться, и самой бабой, кстати, тоже — при всем при том понедельная вахта имеет свой плюс в плане отдыха организма от нехороших излишеств… но и к Хуго надо обязательно наведаться! А еще Милку… нет, это точно потом — ну не разорваться же мне!
***
Не знаю и сам, каким образом, но как-то удалось оптимизировать все, уладив и хозяйственные дела, и все прочие, и в итоге, спустя еще две недели я заявился к Хуго в понедельник, довольно свежим (а вот хрен у этой козы что выйдет — организм как-то стал даже привыкать!) и полным надежд. И они таки оправдались.
Хуго таки смог. Сделал он то, что я так вожделел получить. Натуральный самозарядный карабин, причем приличного вполне качества. Не зря мы спорили до хрипоты — он переработал свое ружье полностью, и теперь его было не узнать. Хотя основные черты сохранились. Разбиралось оружие как и раньше, подобно известным мне помповым муркам — отвинчиванием гайки на конце цевья и снятием вперед из коробки ствола и затвора. Затвор так же остался свободным, тяжеленным, и так же взводился за выступающую пуговку, ходившую в пазу цевья, снизу, как на американских автоматах. Ложа и приклад теперь были отдельными частями, между которыми стояла ствольная коробка со спусковой скобой и торчащим магазином. Внешне теперь ружье напоминало помесь французской винтовки и английского ли-энфильда. От ли-энфильда я беззастенчиво спер двухрядный магазин, набиваемый с обоймы без всяких проблем и хитростей с отсечками. Чем вызвал дикий восторг Хуго. Вторым подобным решением, вызвавшим сначала жаркие споры, потом долгие эксперименты а потом снова восторги — было внедрение опять же спертых мною по памяти 'канавок Ревелли' — продольных рисок в патроннике, на уровне дульца гильзы. Не долго думая Хуго нарезал их так же, как нарезал канал ствола, словно продолжая нарезы — и надежность работы оружия резко выросла. Ну, пока патронник относительно чистый, конечно. Сам ствол остался относительно коротким, как у карабина — две с половиной пяди всего. Еще и мушку я уговорил Хуго перенести к узлу крепления ствола, на конец ложа — чем еще больше придал ружью 'современный' для меня вид. Все одно дальше трехсот метров и стрелять-то смысла нет. Мы и прицел поставили перекидной на сто и триста, без всяких волюнтаристских цифр на планке. Кроме того, добавил в конструкцию рычажок взвода курка — как на советском ижике-одностволке. Теперь и предохранитель не нужен — курок всегда можно спустить а если надо — моментально взвести. Этим же рычагом можно было и снять с затворной задержки. Оригинальное решение Хуго, что после выстрела затвор оставался в заднем положении, пока не отпустишь спуск — оставили. Теперь винтовку можно, при некоторой сноровке, дозаряжать, стреляя не торопясь и пихая свежий патрон в магазин после выстрела. Сам магазин сделали съемным, но больше для удобства обслуживания — делать сменные магазины казалось слишком дорого. И так-то выходило дороговато. Но и без этого емкость магазина была вдвое больше обычного тут — десять патронов против пяти.