— Хм… Все равно, об этом пока говорить рано, и к таким вещам стоит подходить осторожно и все обдумав. Слишком… упертые попадаются у нас люди. Может все сорваться из-за пустяка. А вот что мне пришло в голову — этот дурачина Олвин напринимал к нам всяких приезжих…
— Ну, такое было всегда, особенно после войн…
— Да, но в этот раз он их сиииильно озлобил своими поправками… И эти люди вряд ли так уж обожают наш Рюгель… Таких не много, но практически все они — только что с войны… и явно нуждаются в деньгах. Большую группу мне не набрать, но десятка полтора… в найм от города, почему бы и нет. Это и правда обойдется не так дорого, а то и вовсе можно копейку заработать. Ну а внутри команды уже можно провести работу, а там глядишь и сколотим группу специалистов для… разных дел.
— А вот это и вправду отлично! И даже наверное — поторопитесь!
— Постараюсь, я…
Вот тут я и лажанулся. До того я стоял, аки статуй, слушая разговор выпершихся покурить фраеров. Так и есть, ну совсем они к полевым условиям не годны. Посмотрели, что никого не видать, тишина, и давай трепать языками. Про часового забыли. Если вообще помнили. На что оно им — старшина смены ж есть. Вот и грел я уши, сдуру начав вникать, вместо того чтоб сразу покашлять там, или прикладом стукнуть. Но как начали поминать всякое — стукнуть вовсе палевно стало. Мол, показать — я наверняка все слышал, что вы тут плетете, так что заткнитесь. Вот и стоял, замерев. А тут, дурак, шевельнулся, а то ноги затекли, да упустил карабин, прислоненный к перилам, он поехал и легонько в уголок тюкнулся. Слабенько совсем, но стук вышел явный. Чтоб он не скользнул на пол, я его прихватил, да толку-то. Внизу моментом замолкли, даром что меня не видать им, как башку не задирай — а я прям чую, как они там жестикулируют. Что совсем не понравилось — звуки какие-то послышались — то ли из ножен кинжал вытянули, то ли курок щелкнул. Вот здрасьте приехали. Уже нарисовал себе перспективы — грохнуть этих придурков не сложно, а вот отмазаться потом, имитировав нечто — хрен сумею… и далее или турма и виселица — или сразу в бега с оооочень туманными перспективами.
— Э…эй! На вышке! — негромко окликнули снизу эдаким совершенно фальшивым голоском. Захотелось даже как назло припасенную с собой гранату из военных запасов вниз кинуть сразу. Нет, ну что ты будешь делать! Ну надо ж было именно мне и так глупо влипнуть…
— Эй, часовой! — чуть громче уже другой — Эй, спишь ты там, что ли?
Вот оно! Умница, мастер Норг! Спасибо тебе, сволочь ты эдакая! Сплю я! Сплю! Ничего не слышу! Хер с ним, что жалованье срежут а то и вовсе выпрут. Зато я ничего не знаю! Быстреньки тихонько опускаюсь на настил и приваливаюсь в уголок, для достоверности даж слюну на отворот пускаю с уголка губ. Сморило меня, бедолагу. От безделия. И так я старательно сплю, аккуратно поглядывая из-под надвинутой на глаза фуражки на лаз снизу. Ждать себя не заставили — слышно, как пыхтят внизу, легонько содрогается прочнейшая конструкция башни, первым, походу, лезет жандарм — шпоры звенят временами… нет, не полевой работник, не соображает в таких делах. На всякий случай прикинул, как дать ему каблуком в лоб, как появится, и добавить прикладом, а потом сверху вниз всю обойму всадить, а если мало с пистоля добавить. Гранатой страшно — осядем вместе с башней, как озимые, и разобьюсь как Чкалов к херам собачьим. Спишу на попытку нападения на часового — не разобрался, вот, да и собсно, имею некоторое право. Тут конечно тоже дело будет шито-крыто белыми нитками и крестиком, но шансы есть… Какого спрашивается хрену полез к часовому? Но это на крайний случай, а так — посмотрим, может и обойдется.
Обошлось. Вылез капитан так, что я его мог бы три раза угрохать, да и то, не вылез даже, высунулся по грудь, рассматривая меня, 'спящего', судя по всему убрал что-то, что в руках держал, прокашлялся, да и давай меня за ногу теребить.
— Эй! А ну — подъем!
— …А?!…Что?!…Кто здесь? Стойстреляю! — заполошно заметался я, махая карабином и дико тараща глаза. Потом 'увидел' капитана, ну и естественно начал 'осознавать' свой косяк. Далее разыгрался натуральный спектакль. Капитан сурово отчитал меня, потом приперся и милиционер, тут они вдвоем распекали меня с видимым облегчением, после чего, стали расспрашивать, кто я и откуда. Когда я рассказал, что сам не местный и отстал от поезда — мастер Норг многозначительно посмотрел на мастера Рино, и тот понимающе опустил глаза. Выспросив все, и выслушав мою исповедь насчет 'Я, вашвысродь, думал, что Вы отдыхаете, а наши-то вечером только вернутся — а от кого тут сторожить? Пятый день стоим, и ничего такого и близко. А ночью комары заели, не выспался. Таки и решил прикорнуть, разом, как оне ушли, думал посплю да к их приходу уж всяко свежий буду…' — благородно меня простили, настрого впрочем запретив подобное на будущее. После чего оставили меня достаивать вахту и терзаться 'угрызениями совести'