Гениальный план штурма бандитской малины был прост и незамысловат как заготовка буратины. С трех сторон тремя десятками мы атакуем притон, яростно круша все на своем пути, пленных не беря категорически, а с четвертых, свободных от нашего вторжения ворот — стремительно убегают супостаты. И тут же проваливаются под лед Чудского озера под тяжестью… ну, то есть, тут же попадают в заботливые прицелы револьверов стражников, которые их и изничтожают со всей стремительностью. Перемога, потерьнет, всем тыщавдень, запиши. Хороший план, в общем, правильный. На закусь начальство велело ничего не ломать, не тырить, и естественно ни в коем случае не сметь поджигать недвижимость! Жаль, я уже хотел десятнику толкнуть альтернативные соображения…
Ставил нам задачу аж цельный советник. Выходил он если не министр внудел, то как минимум зам. Большая шишка. Для горстражи. Мы его в общем в виду имели. Как кстати и жандармы. Но все же статус высокий. И видно, лучше не подвергать критике гениальный план. Я это сообразил, когда этот енерал Шышка благостливо вопросил замечаний, и я сдуру лапкой махнул. Многие на меня так посмотрели, как не то что на дурака — на убогого. А стоявший вне зоны видимости Шышки жандармский лейтенант мне рожу страшную скорчил и засемафорил — мол заткнись-заткнись! Я рот-то и захлопнул, да поздно уж было. Советник вцепился в меня как алкаш в бутылку, требуя изложить ему всю правду. В итоге я отбоярился, наспех вспомнив мулечку — посоветовал всем участникам спецоперации навязать какую повязку на предплечье, бедро или голову — для распознавания своих. Дурь, конечно, тут же не фронт, тут полюбому в каждого встречного стрелять нельзя. Но енарал Шышка одобрил, и постановил привязать всем по бинтику на левое предплечье. После чего передал непосредственное командование жандармскому лейтенанту, велел приступать и стремительно убыл докладывать.
***
— Ты, служивый, говорят с войны к нам попал? — отвел меня в сторону лейтенант жандармский, что рожи мне строил. Представил ему меня десятник наш, так что все как бы и нормально, потому отвечаю ему без выкрутасов особых. Опять же на сейчас как ни крути он нам командир, да и воевать сейчас вместе придется.
— Случилось… лейтенант. А что не так?
— Да вот интересно, чего ты этому… то есть господину советнику насоветовать хотел — спокойно проглатывает переход на ты лейтенант — Догадался, поди, что не надо при нем умничать? Не стерпел бы, только хуже…
— Да уж догадался… Кто ж знал.
— Ну так и чего? Ты не смотри, мне ж с вами вместе туда лезть, людей нехват, да и поквитаться б неплохо…
— Так это… лейтенант, ты вот что смотри. Мы туда сунемся как наш полководец велел, с трех сторон, вот смотри — у твоих у половины винтовки, у наших у всех тоже. Как начнем пулять почем зря, так то я не видал что ли тех зингарских халуп — насквозь же пошьет еще сдуру друг друга постреляем.
— И чего предложишь?
— Так это бы… Пистолеты у всех есть, вот и скажи ты всем, чтобы с винтовок особо-то не стреляли, а то дело тут дурное нехитрое. А больше-то и нечего предлагать толком, сам посмотри на небо — не успеть нам ничего уже. Демона ли ему не сиделось, обложить и подождать, нагнать народу побольше и утром взять?
— Уйдут. Бывало уже, там сколько народа не нагони, все одно ночью такие закоулки что и днем-то не всегда. И так-то боюсь, как бы не опоздали мы. Так что — хорош трепаться, чтоб с винтовок не били я сам прикажу… да и все, сейчас двинем…
— Это… командир — порылся в сумке и вынул ему одну из гранат, что с войны привез — Вот, может, пригодится кому?
— Откуда? — нехорошо прищурился тот
— Эхо войны, знамо.
— Дай-кось — он осторожно принимает на руки взрывачку. По всему — непривычен. Но все же не лопух какой, авось не уронит. Осматривает, и отдает обратно: — Новомодные, чтоль?
— Так да. Союзные… наши. Весчь хорошая, на валашских фронтах проверенная…
— Сам-то поди пользовал?
— Приходилось.
— Ну, вот и держи их сам. Я как-то этим штукам не доверяю…
— Да она ж ручная! — чуть подшучиваю я, но лейтенант слишком серьезно настроен и шутку не принимает.
— Вот и пользуй, коли умеешь, и смотри не задень наших кого… да и запалы эти новые… армейские жалуются, ненадежные они, говорят…