Вернувшись, доктор Берг, помявшись, начал:
— Мастер Йохан… Вы интересовались здоровьем Вашего товарища…
— О, да! Если речь о возмещении расходов, то я…
— О, нет! С этим никаких проблем, все уже плачено.
— Кем же? Хотя, это мне не интересно, разумеется, зачем же я спрашиваю… Он уже выписался?
— Мммм, нет. В том-то и дело, и… В общем — Вы можете с ним сами встретиться и… с Вами хотят еще поговорить…
— Хм? — ну, вот, начинается… Не было у бабы хлопот, так упала с возу порося… Ща начнутся подписки за криминал… А вот облезешь, врач! Но вежливо спрашиваю: — Ваши… Работодатели?
— Нет… Понимаете ли, Йохан… — бригад-лекарь словно оглянуться хочет, такое сделал движение, и весьма понизил голос, наклонившись поближе — Я, последнее время… не очень доволен своими работодателями. Нет, платят хорошо, и все выполняют, и вообще, что касается… моей части работы… Все вполне обычно.
— Так в чем же дело?
— Мне кажется… что они — НЕ ТА сторона, за которую стоит играть. Я не хочу второй раз в жизни оказаться в Речном. Если Вы понимаете, о чем я.
— Ну… Вы, насколько я знаю… Нет, я, конечно, могу быть и не прав… но на мой взгляд — Вы как раз не играете, а просто… ну, наемный работник.
— Это-то да, но и в Речном я тоже не сидел в бастионах с винтовкой. А ситуация сильно похожа…
— Кхм. И?..
— Так Вы поговорите?
— А меня там не зарежут, случаем?
— Не беспокойтесь! Думаю, что, кроме моего слова, Вас и Ваш друг Хумос не даст в обиду, да и вообще… Вы все поймете! Поверьте, Вам ничего не грозит!
— Ну, тогда, отчего бы — говорю ему. А сам думаю — все же хорошая привычка мелкан с собой везде и всегда носить. Тем более у меня там теперь «ружейные» патроны… грохоту и пламени, словно из пушки, ну и летит чуть интереснее, чем обычная картечинка… — С хорошими людьми — отчего не побеседовать? А плохих Вы, надеюсь, и не порекомендуете…
— Пойдемте! — прямо-таки воодушевленно вскакивает эскулап. Пойдемте, так пойдемте… Эх, доктор, доктор… — Да уж лучше бы ты, как профессор Преображенский, аборты малолетним делал, да Шариковых растил на радость всей стране… Мне б спокойнее было.
Повел он меня с террасы, да в коридорчике боковом, на очередной лесенке — в дверях остановился. Дурацкая конструкция — дверь посреди лестницы. А он широкую доску коробки, в пол-аршина шириной — подцепил, да и откинул в сторону — а там лаз. Боком пролезть можно, и ступеньки с поворотом за угол. Неплохо подготовились, ребятки… Демонстративно пистоль достал, взвел курок, да и пошел, оглянувшись — однако врач за мной не идет, протянул лампу да дверь прикрыть собирается. Подумал было, что черевато, с другой стороны-то… Хотели б — так запросто б прибили. Кивнул, мол — закрывай, что уж там. Но пистоль наготове держу — не до церемоний. Прошел по лесенке, обтирая стены — впрочем все гладенько и ни пыли ничего — просто очень нешироко. Толстый и не пролезет, и только один пройти сможет. Причем, ежели его застрелят — то следующему даже просто пройти придется с акробатикой, а когда и его — то третьему и совсем никак. Вьетконговцы, видать, научили. «Чортовы гуки!!!» Так, лесенка кончилась поворот… впереди в паре метров щель в стене — мимо не пройти, а в щели темно. Посветить туда можно только если подойти, но сдается мне — ничего, кроме револьверного ствола там не увидеть — классический сквозник, напротив поворота. и деться некуда. Не, собственно вариант один — или идти обратно, или вытряхнуть сомнения из штанин и вперед. Хотя, если тут убьют — сверху даже не услышат. Ладно, хватит тут жим очка тренировать… Прошел до поворота, в сторону — и оказался у двери. Добротной — не вышибешь, тем более тут и никак не развернуться. Но она тут же приглашающе отворилась, выпустив довольно яркий свет в подземный ход. Ну…
Никто меня не пристрелил, такое вот очередное везение. В комнате, небольшой вовсе, но не сказать крохотной — высокий, беленый известкой потолок сводом прежде всего дает впечатление, а размеры где-то два на три метра, было довольно светло от единственной лампы. Памятуя, что под землей главное — воздух, данный мне Бергом фонарь я уже пригасил, еще до входа. Осмотрелся уже спокойно, пистолет держа на виду, но в опущенной руке. Два топчана, стол между ними, в углу какие-то еще ящики, отхожее ведро, рукомойник. Нормальный такой схрон. И обитатели. Вполне уже прилично выглядящий Хумос, лежащий на топчане, и сидящий за столом незнакомый мужик, явно уголовной наружности. На груди — бинт белеет. Морда такая… крученая. Жилистый, без злобы смотрит, но верить нельзя ни на грош. Такой не обманет, но если надо ему будет, то просто зарежет. Сидит спокойно, руки на столе лежат — всем видом показывает миролюбивость. На мой пистоль с микроскопической усмешкой глянул. Ну, что ж, он понимает, что я понимаю, что он понимает… Спускаю аккуратно курок, убирая пистоль, подхожу, подсаживаясь на топчан Хумуса, протянув ему руку для здрасьте. Спиной к углу все одно не поворачиваюсь, следя за ним краем глаза. Сидим, выдерживаем паузу. В подземелье тихо, но в тишине могильной сверху слышно едва звяканье посуды — где-то над нами терраса как раз. Прибирают со стола. Поискал глазами источник звука — ага, вон дыра. вентиляция. Да и предупредить, наверное можно. И, кстати, слушать. Например — о чем мы там с доктором трепались. Если на тот вот ящик встать. Удобная конструкция. Проследив за моим взглядом, угол усмехается, встанет, и в полшага оказавшись на ящике, затыкает вентиляцию какой-то тряпкой. Пока он занят, посмелее осматриваюсь. Ага, на дальней стене-то — похоже под тряпкой еще одна дверь, второй выход. Разумно. А нормально они тут устроились. Воздух не затхлый, уборной не воняет, да и немытым телом тоже — гигиену блюдут. еда на столе — не объедки какие. Елітний схрон класу люкс, п'ять зірок за бандерівською кваліфікацією. В углу у стены кстати, стволье лежит — у Хумуса трофейная полицайская кобура с бульбой, а у угла на топчане — аж армейский пульверизатор бесчехольный, и какая-то мелочь чуть ли не мелкан. И не значит еще, что он в остальном пустой. Тем более сел я напротив него, но так выходит — более и некуда. Я рукой пошарил под столом — лезвия нет никакого, а то бывает такое, умники навострились эдакими закрепленными под столешницей рапирами в собеседника при нужде тыкать. Впрочем, до его края мне не дотянуться, а там можно хоть обрез подвесить. Но, опять же — это уже не здоровая, вредная паранойя. Угол уже вернулся, увидел мои метания, снова чуть лыбится: