— Добренького вечеру, господин взводный — начал он — Это так тебя Хумос величает, а по имени, я уж знаю — Йохан. А я — Змеем кличут, а имя… На что оно? Я и сам его не часто помню, только что в протоколе… Ты, мил человек, не опасайся — Хумос говорит, всяко у вас бывало, и потому понимаешь, что к чему. А я Хумосу верю — он, хотя и молодой, а я вижу, что он не дурак и не слабак. Так что — не бойся, Йохан, да и Хумосу я обещал, а он тебе сильно благодарен. Его ты спас. Да только вот теперь, сюда припершись… Вроде как вы меня подставили, чуешь?
— Ни. Не чую — спокойно ему отвечаю. Это нормальный заход — если тебе говорят, что ты виноват, сразу сходу понимай — тебя хотят выставить на деньги…ну или на что-то еще развести. Потому, сходу — нахер. — Твои проблемы — то твои проблемы. Не колышат.
— Так твой-то дружок же — чуть насупился Змей.
— Меня и проблемы Хумоса не колышат. Он мальчик взрослый. Сам умеет решать проблемы, если надо. Кстати, Змей — и всякими проблемами моими мне грозить тоже не надо, ладно? Оно понятно, что просить такому человеку как ты невместно. Пусть и в поганой ситуации ты тут. Но и я не фраер с толстой мордой. Потому не надо мазать кашу по столу, давай ближе к сути. Есть что — предлагай. Нет — мы с Хумусом поговорим за жизнь, да я пойду.
Помолчали. Не то чтоб напряженно — скорее все же церемониально. Этикет-с.
— Лады, взводный. Хумус за тебя тащит вовсе, да и то, что сюда до сих пор легавые не нагрянули — за шо-то такое говорит. Не будем гладить ежа, кому оно из нас надо. В общем, мы тут попали малость. Хум — вона до сих пор едва ходит. В смысле, ходить-то еще может не спеша, но коли надо будет бегом, или долго да далеко…
— Берг мне сказал — легко его зацепили, только крови много потерял, потому сил надо набираться. Не надо меня дурить, Змей. Некрасиво выходит.
— Ладно, то так, да все одно плохо. Не уйти. И в городе спалят, и дальше до реки патрули могут. Потом за реку. Меня вот тоже — указывает на повязку — Долго не протяну бегом, захлебнусь.
— Это я понял. Только это не мои проблемы, Змей. У тебя ж тут родня. Та самая, что лекаря содержит. Им жалуйся.
— А, ты — злой, взводный — щерится Змей.
— Не я такой, жизнь такая. И — ты мне не нравишься, Змей. Я тебе не верю. Или говори, как есть все, или разбегаемся. Не по пути нам с тобой.
— Кто б еще знал, где чьи пути — философски замечает Змей. Как-то сникнув, тянется под стол, достает пузырь, качнув в руке предлагает. Я отказываюсь, после крепкого не вариант. А вот Хумос садится, придвигая глиняный стакан — ну, ему красное в самый рецепт. Выпили они, помолчал еще Змей, и начал излагать.
Банда его не просто так тут оказалась. В город ее и впрямь загнали случайно, это уже сам Змей решил — впрочем, кабы не этот финт, положили бы их всех считай безответно в полях. Но вот в целом, после побега с Улльской тюрьмы — наладил он связь со своими. Кто такой именно, он не сказал. Понял я лишь, что кто-то серьезный есть, аж в верхушках правления города, кто немного крышует криминал, а криминал немного помогает в решении политических и экономических вопросов. Кто-то очень влиятельный. Пусть хвост и прижали ему (или им?) отчасти в последние времена. Вот он и частично профинансировал оснащение банды, провел их, сопровождая информацией по маршруту в меру сил. И все с целью — чтоб обосновались они на Студеной, на том берегу. Но по сути — в непосредственной близости от города. Для решения каких-то неясных задач этого пассажира. Причем — хотел он, чтобы банда не просто осела, но и некое подобие учебного лагеря организовала. С перспективой расширения. Обещал многое — и деньги, и главное «потом» возможность если не амнистии то «чистого листа». Ну, насчет счастливой судьбы большинства будущих боевиков Змей верил мало, прекрасно представляя, какой чистый лист им выпишут «потом». Однако за себя надеялся. Да вот все пошло немного не так. Сначала досадные инциденты, потом прорыв в город. Змей намекал — что палки в колес нашему штурму тоже ставили нужные люди. Но — вписалась и какая-то иная сила, это во-первых. Во-вторых — по его пониманию, после того как стало ясно, что банде хана — покровитель решил всех их слить. Оттого в ходе облавы никого живых не взяли, а трое пленных. кого при прорыве повязали — скоропостижно померли. Двое вполне могли и на самом деле от ран, а еще один с утаенным кинжалом (хотя обыскивали не дураки вовсе, и не раз) набросился спустя несколько дней на двоих конвоировавших его на допрос в открытой пролетке сыскарей. Обоих зарезал досмерти, но один из тех успел, умирая, застрелить бандита. Беда, что одна из пуль — убила и водителя. А более никого почему-то рядом не было — в узких улочках конный конвой отстал, и явился спустя несколько секунд после выстрелов, когда уже все кончилось. При том, того, кто отдал приказ везти из тюрьмы на допрос — не нашли. Чуть ли не старший из убитых сыскарей самоуправился. Дело быстро замяли, но Змей по каким-то своим каналам в курсе. И еще всякое ему лишь известное сопоставив — родню в известность о своем пребывании в сем профилактории не поставил. Как он с Бергом договорился — просто деньгами, али еще чем — не знаю. Но тот пока не сообщил.