— Пятнадцать, Змей.
— А за дружка твоего лекарю кто платил?
— С лекарем мы еще с войны дружим — малость привираю я. Давить надо, давить, не давая виду. Он, сука, верно все говорит — за свою сердобольность я крепко сел на кукан. Мне б и впрямь их с города сплавить. Или… Нет, уголка-то легко, но Хумоса грохнуть я как-то не смогу. Не моя это дорожка, так жить. Потому — придется им помогать. Но виду ни капли подать нельзя — сожрет… — То мои дела. Я с ним сочтусь. Пятнадцать, или ищи иного.
— Иного… Не могу я сейчас! — не играет, и впрямь приперло, видать — Мне бы на Рыбака выйти, да дело такое… он с набольшими моими на ножах. Они-то как раз весь тот промысел и свели у наших.
— А что за Рыбак? — навострил я уши — Может, поискать тебе к нему ходу?
— Да то и оно — не знает никто его — раздраженно бросил Змей — А если мой человек искать станет, то или сразу зарежут, или всех нас вместе потом. Одно про них известно — не церемонятся. Поубивали много кого. Сначала думали вовсе — легавые так щемят. Потому как иные промыслы вовсе сошли. Но потом люди стали в иные промыслы возвращаться, только что долю отдавать… да и защиту иметь. Вроде, и меньше денег стало. А цены-то сразу выросли на все. И промеж себя запретил Рыбак всякие разборы — вот есть твоя делянка, с нее и живи, а коли сунешься в чужое — уедешь купаться в сетке, или ночью на нож наткнешься.
— Так ты, Змей, хочешь меня еще и с Рыбаком поссорить?
— Пятнадцать, и ни грошом больше.
— Хорошо. Но учти. Это за тебя, и твоего человека. На Хумоса не вздумай долг вешать.
— Ладно… — не то чтоб сильно внешне доволен был, маску держит, а все ж с облегчением отвечает. Темновато тут, но на висках у него явно блестит. Правда, от закрытой вентиляции тоже уже душно. — Только тогда такое еще. Мы с собой припаса возьмем. Ружья, одежду, еду. На Хума если брать — пусть он платит. Или ты за него. Можешь скинуть цену в счет.
— Я заплачу — Хумос тут же встрял. Я на него мельком глянул — а ведь эка жизнь сельского паренька прожевала. Молодой еще, а в глазах уже такие университеты. Битый стал. Этот не пропадет, пожалуй. Подмигнул ему:
— Не дрейфь, пехота! Подкину тебе чутка. Значит так, Змей. Давай-ка не откладывая. До среды соберись, и, смотря по погоде, но если не шторм — то айда. Давай, обсказывай подробнее, ведь продумал уж все, поди…
… Согласовав все детали, с облегчением выбрался из подземелья. Все же свежий воздух после такого натурально пить можно глотками откусывая. Доктора застал на террасе, в кресле, с бокалом в руках. Объявил, что переговоры прошли успешно, и просил его насчет, чтоб меня держать в курсе здоровья пациентов. Еще немного посидели, болтая ниочем — да и пора откланяться. Тем более девчонки что-то вовсе расшалились за стенкой, Берг даже косится эдак. Вышли, крикнул я Мору…
Вылетела она… мать моя женщина! Растрепанная, раскрасневшаяся, блузка довольно расшнурована… это чем это они там занимались? И эти двое в дверях стоят. Не то чтоб без одежи, но как-то все так и такое… Что почти и без. А уж морды…
— Хм… Мастер Берг, ну и веселые же у Вас служанки…
— Кхм! — пунцовея, отвечает айболит — Да, уж простите, не подумал я что-то… Они… Я, признаться. устал от них малость, вот и… Ну, то с ними прикажете делать?
А эти две ничуть не виновато на него уставились. Вовсе наоборот, влажными глазами овчарок пионерской породы. Которые всегда готовы. Что делать, что делать… Наказывать, туда, куда Макар телят не любил…
— Вы уж с ними поласковей, мастер Берг — говорю ему — А то зачахнут такие цветы душистых прерий. Вы уж… орошайте цветничок. Ну, а мы, пожалуй, пойдем! Спасибо Вам за вечер, собирайтесь как-то и Вы к нам в гости!
Едва чуть отошли, я Мору давай пытать, чего ж там было? Но она только отворачивается в воротник, глаза отводит. Нет, я поверю, что у таких девок — хрен вырвешься… Но интересно же! Чего-то взыграло, я ее аж к столбу прижал. С фонарями-то тут беда, это только в чистом городе фонарей много. А тут на перекрестках только. Вдоль же улицы — или частный фонарь, сам домовладелец заправляет и зажигает, ну или оплачивает городу. Или — ставят на столб здоровенный стеклянный бочонок. А в него наливают воду с каким-то планктоном, что ли. Эта дрянь морская по ночам светится, причем так, что вполне позволяет ориентироваться на улице. Видно, разумеется едва-едва, даже не как при луне. Но зато — дешевле гораздо. Правда, только летом работает такое. Вот к такому столбу я ее и прижал, понимаешь. Прям, как в юности чего-то накатило. И она, смотрю, девками этими, что ли, заведенная, тоже горазда. А тепло, тихо, хорошо…