Мелкая буржуазия обратилась в бегство от жизни, породив ряд крайне мистических сект, мечтающих об уничтожении всего мира, раз в нем не нашлось места для них. Именно деморализованная монополиями мелкая буржуазия и породила идеологию иеговистов — идеологию отчаяния и человеконенавистничества.
Основателем секты был мелкий торговец Руссель. Это был нервный и впечатлительный человек, который постоянно страдал от страха перед адскими мучениями, обещаемыми пресвитерианской церковью. Молодого Русселя судьба свела однажды с адвентистом, который избавил его от этих страданий, убедив, что никакого ада нет, что верить в него просто глупо. Он стал горячим приверженцем адвентизма.
Как раз в то время приверженцы этой секты впервые убедились в лживости предсказаний своих вожаков о близости конца света. Руссель старался удерживать секту от развала, пытаясь убедить верующих, что предсказания не оправдываются только потому, что Миллер неправильно понял и истолковал библейские пророчества. В 1870 г. он создает специальный кружок для исследования библии, превратившийся затем в секту „исследователей библии“. Ее основатель без всяких угрызений совести обманывал верующих, всячески наживаясь за их счет. Предсказания о близком конце света он использовал для того, чтобы захватывать участки соседей. Пшеницу со своего поля он продавал по баснословной цене своим единоверцам, убеждая с помощью библии, что его пшеница является особой и дает урожай сам-пять. Такие же способности проявил он и в богословии, превратив секту в доходное дело, в разновидность бизнеса.
По его расчетам, 40 лет были достаточным сроком, чтобы стать миллионером, не подвергая себя риску быть разоблаченным: он не думал, что проживет больше. Он заявил, что в течение 40 лет, с 1874 г., на земле происходит невидимая подготовка царства Христа. Обеспечив себе широкий простор для деятельности, он объездил весь мир, прочел около 40 тысяч проповедей о конце мира и пришествии Христа в 1914 г. За счет одураченных этими проповедями людей он превратился из мелкого торговца в миллионера.
Но в 1914 г. вместо обещанного им „золотого века“ началась мировая война, потекли потоки крови. Продолжая и дальше дурачить верующих, Руссель перенес исполнение своего „пророчества“ еще на 4 года, заявив, что он ошибся.
На этот раз Руссель рассчитал верно: он умер раньше, чем ему пришлось объяснять верующим причину очередного позорного провала „пророчества“.
Его последователи, однако, не желая ликвидировать секту, объявили, что Христос в 1914 г. якобы спустился на землю для проведения последней битвы с сатаной. Такое объяснение причин захватнической, империалистической войны помогало империалистам дурачить трудящихся, скрывать действительные причины империалистических войн. Вот почему с этого времени американски? империалисты, поняв, насколько полезной может быть для них иеговистская идеология, стали всячески поддерживать секту.
До 20-х годов XX века секта имела мало последователей. В 20-х годах в связи с общим кризисом капитализма буржуазию охватило жестокое отчаяние. В этих условиях и начала расцветать секта иеговистов. Своими идеями обреченности и страха перед будущим она помогала буржуазии тушить революционное движение трудящихся, оправдывать жестокие империалистические войны и эксплуатацию. Преемник Русселя Рутерфорд прямо поставил секту на службу антисоветской пропаганде. Вся американская печать, например, широко рекламировала его „пророчество“ о гибели в 1924 г. „сатанинской страны“, как он называл СССР, в то время как трудящиеся всех стран требовали от империалистов: „Руки прочь от Советской России!“ Секта иеговистов занимала столь важное место в арсенале американских политиканов, что при заключении международных соглашений США специально оговаривали свободную деятельность иеговистских миссионеров на территории стран, получавших от США кредиты.
Рутерфорд выдвинул обновленную фарисейскую программу, заявив, что его организация якобы является „полностью свободной от политики“, что он все государства одинаково считает „слугами сатаны“ и ставит своей целью „библейское воспитание людей“. Но этот фиговый листок аполитичности никого обмануть уже не мог.