Однако философский подход Хайдеггера к этимологии дал нам мощный инструмент для разработки этих североевропейских источников. То, что не сделал Хайдеггер, может сделать кто-то другой.
Помимо этой проблемы, есть ещё более серьёзная: то, как Хайдеггер предлагает справляться с современной оторванностью от корней и духовным банкротством. Как мы знаем, он говорил о самоустранении Бытия и необходимости восстановления его аутентичного восприятия. Совсем не ясно как он предлагает это сделать. Некоторые усматривали связь между мыслью Хайдеггера и дзен (а также другими восточными философиями), об этом действительно немало написано. Дзен также нацелен на выход человека из озабоченностью сущим и переживанием Бытия (насколько я понимаю, в этом заключается вся суть сатори). Однако дзен совершает это не посредством теории (на самом деле, дзен вообще не склонен теоретизировать), но посредством духовной практики. Как и большинство западных философов, Хайдеггер не рекомендовал никакой практики. Только теория — и многие страницы поразительно неясных комментариев на мёртвых философов. Сможем ли мы встретиться с Бытием посредством чтения?
Вообще у Хайдеггера была определённая практика, состоявшая в уединённой жизни в Шварцвальде, а также единение с землёй и ритмами жизни с помощью таких занятий как рубка дров и хождение к колодцу за водой. Больше всего на «практику» походит Gelassenheit, «отрешённость». Эта квази-квиетистская идея заключается в том, чтобы позволять существам демонстрировать своё Бытие нам, вместо того чтобы обязывать их и накладывать на них наши идеи (то есть, «поставляя» их).
Одна из проблем идеи Gelassenheit состоит в том, что она предполагает наличие у существ некого объективного и присущего им Бытия, которое продемонстрирует себя, если мы (используя понятие из дзен) заставим замолчать наши умы. Мои читатели могут быть разочарованы, узнав, что вопрос о существовании объективного Бытия туманен в трудах Хайдеггера. Моё изложение «Введения в метафизику» создаёт впечатление, будто Хайдеггер был убеждён в существовании некого «верного» понимания Бытия и аутентичного (то есть греческого) способа столкновения с ним.
Как это всегда бывает, правда гораздо сложнее. С развитием своих идей, Хайдеггер всё больше и больше становился сторонником историзма, говоря о «эпохах Бытия» — о том, как Бытие менялось на протяжении истории, как менялся Dasein. Здесь сильно влияние Ницше, у него можно встретить аналогичную сложность мысли. В работе «К генеалогии морали» Ницше определённо говорит так, будто бы существовала истинная, здоровая, изначальная мораль («мораль господ»). Но его «перспективизм» настаивает, что не может быть «истинно» моральной точки зрения — или какой бы то ни было объективной истины.
Хотя Хайдеггер время от времени размышляет о причинах современного упадка, в конце концов он заявляет, что окончательно определить причину современности и das Gestell невозможно. Почему? Потому что считать всё познаваемым и раскрываемым, значит подчиняться духу современности. Следовательно, окончательным отрицанием современности будет отказ от попыток объяснить её. В этой точке зрения есть что-то умное и глубокое, но она оставляет нас совершенно неудовлетворёнными. Возникает извечный вопрос: что же тогда делать? Что мы можем сделать? Хайдеггер отвечает: ничего.
В 1966 году Хайдеггер дал интервью немецкому журналу Der Spiegel, которое (по его просьбе) не было опубликовано до его смерти в 1976 году. В этом интервью имел место такой разговор:
Spiegeclass="underline" Вы себя не причисляете к тем, кто мог бы указать путь — при условии, что Вас стали бы слушать?
Хайдеггер: Мне неизвестны никакие пути к непосредственному изменению нынешнего состояния мира, если подобное вообще возможно для человека. Но мне кажется, что мышление, попытка которого была предпринята, могло бы пробудить, высветлить и укрепить ту готовность, о которой шла речь.
Spiegeclass="underline" Это ясный ответ. Но только может ли и имеет ли право мыслитель сказать: вот подождите, через 300 лет нам, вероятно, что-нибудь придёт в голову?
Мы можем продолжить думать о Бытии и Dasein, но при этом не можем ничего сделать. В конце концов, Хайдеггер говорит нам, что мы должны ждать пришествия новой эпохи Бытия.