Бранд, конечно же, не может за ними последовать. Он должен спешить. Чем выше он забирается на покрытый снегом горный хребет, тем больше он теряет связь с реальностью и слышит хор голосов (возможно, в том числе и Агнес): «Создан из праха, ровняться с Ним не мечтай, человек; можешь грозить Ему иль пресмыкаться, ты осужден Им навеки!» Голоса обещают Бранду «целебное средство», способ избавления. С волнением он просит дать это средство и голоса отвечают: «Недуг безумия вызвали три с виду невинных словечка... Вычеркни разом из памяти их и со скрижали закона; это они охватили твой ум облаком тёмным и душным. Их позабудь, если хочешь себя ты от заразы очистить! Всё иль ничего!»
В конце концов, Бранд попадает под лавину; спастись было невозможно. Бранд кричит ввысь: «Боже, ответь хоть в час смерти моей: легче ль песчинки в деснице Твоей воли людской quantuv satis?» Когда Бранд погребён лавиной, голос отвечает: «Бог, Он — Deus caritatis!» Конец пьесы.
3. «Бранд» на сцене и телеэкране
Данного краткого изложения (которое многое опускает) достаточно чтобы понять на сколь высоком интеллектуальном уровне подана эта пьеса и какую эмоциональную мощь она содержит. Неудивительно, что её редко ставили. «Бранд» слишком грустен, слишком длинен, слишком интеллектуален и вызывает чересчур сильное беспокойство, чтобы когда-нибудь стать популярной пьесой, даже для «серьёзных театралов». Кроме того, значительные трудности составит поиск актёра достаточно сильного, чтобы оживить этого персонажа.
Данная проблема и проблема продолжительности пьесы, была решена в Британии в 1959 году когда ’59 Theatre Company заказала новый перевод у Майкла Майера. Осознавая, что никак нельзя поставить пьесу продолжительностью 6.5 часов, продюсер Каспар Вреде и режиссер Майкл Элиот попросил Майкла Майера сделать сокращённую версию — вырезав любые обсуждения актуальных во время написания пьесы вопросов, которые были бы почти непонятны лондонской аудитории того времени. На сцене урезанная версия Майера уложилась бы в разумные 2.5 часа, включая два антракта. Позже перевод Майера был опубликован, но сейчас его уже не печатают (однако всё ещё можно купить копии с рук). Должен сказать, что если бы я не знал, что пьеса представлена в урезанном виде, я бы никогда не догадался. Не могу сказать, насколько она верна духу оригинала, ведь Майер отличный английский стилист.
’59 Theatre Company представила «Бранда» в Lyric Opera House в Хаммерсмите (сейчас известна просто как Lyric Hammersmith) как часть шестимесячных гостевых гастролей. Использовалась репертуарная труппа, в которую входили Патрик Макгуэн, Дилис Хамлетт (в роли Агнес), Патрик Вимарк (фогт) и Питер Саллис (доктор и пробст). У Майкла Элиотта было мало опыта сценической постановки, но он руководил рядом пьес для ВВС, включая ибсеновскую «Женщину с моря» за год до этого. Было принято мудрое решение сделать постановку минималистичной, без сильной привязки к конкретному времени и месту. Суровые горные пейзажи и тёмные простые костюмы актёров за авторством Ричарда Негри придавали всей пьесе бергмановский стиль (когда я посмотрел запись этой передачи, я сильно пожалел, что Бергман не экранизировал это произведение).
Макгуэн в роли Бранда просто великолепен. Как заметил исполнитель роли второго плана Питер Саллис, Макгуэн представил единственную возможную интерпретацию роли: он играл Бранда как будто он пророк в состоянии перманентного религиозного экстаза. Он не говорит, он пророчествует. Он, кажется, едва ли замечает людей вокруг, столь затерян он в том, что кажется постоянной общностью с Богом. Кажется, будто он сотворён из огня и серы, постоянно обрушиваясь с критикой на всё и вся. В эмоциональном плане это зрелище выматывает. Как в случае и с другими ролями Макгуэна, временами он немного переигрывает — но роль того требует. Бранд — это человек высоких идеалов, абсолютной нравственной уверенности и убеждения, что это он должен спасти мир. Невозможно «недоигрывать» такого персонажа.
Один учёный написал следующее об актёрской игре Макгуэна в телепередаче:
«Патрик Макгуэн в роли Бранда сыграл в том направлении, что более не имело аналогов. Напряжённость его игры очевидна как в речи, так и во внешнем виде. Когда Бранд говорит, он производит анималистичное впечатление; голос и рычит и колеблется, иногда срывается в точках риторических заключений, Макгуэн часто говорит гораздо быстрее, чем нужно в любом нормальном разговоре, а фразы внезапно прыгают по громкости и силе акцентов. Выражение лица Макгуэна столь же поразительно и точно передаёт необходимые эмоции, как и используемая им речь; он то внезапно хмурится, то стискивает зубы. Возможно, наиболее поразительным аспектом оживлённой лицевой мимики является то, как Макгуэн использует свои глаза, изредка глядя прямо на других персонажей, но в основном бегая взглядом где-то в стороне, смотря лишь на свою жену и даже тогда быстро отводя взор[214]».
214
Billy Smart, «World Theatre: Brand,» http://screenplaystv. wordpress. com/2012/01/27/world-theatre-brand-bbc-1959/#_ftnl. Большая часть информации о создании как сценической постановки так и телепередачи взята из этой статьи.