Именно изумление делает нас людьми. В данной книге Клири называет его ekstasis и отождествляет с феноменом óдr, персонификацией которого является Один. Клири объясняет, почему он решил использовать греческое слово вместо использования оригинального древнескандинавского термина в «Дары Одина и его братьев». Упомянутый терминологический выбор является потенциальным источником недопонимания со стороны читателей. Учитывая влияние Хайдеггера на Клири, некоторые осведомлённые читатели могут предположить, что он использует понятие Ekstase. Однако, Клири использует понятие «ekstasis» в несколько другом смысле, хотя и безусловно коррелирующим с духом философии Хайдеггера. Под этим он подразумевает нашу способность «пребывать вне себя (ek-stasis)» и быть захваченным и очарованным Бытием сущего.
Как отмечает Клири в нескольких эссе, поэзия является первичным выражением ekstasis. «Поэзия» от греческого poiesis, что означает попросту «делание». Поэзия — это первичная форма человеческого делания — наиболее человеческое из всех человеческих занятий. Ведь именно посредством поэзии мы даём голос Бытию. В этой деятельности и состоит наше собственное Бытие. Как мы вскоре увидим, Клири отстаивает точку зрения, что наше человеческое «речение Бытия» играет ключевую роль в Бытии космоса как такового (в этом месте, может кто-то отметить, Клири объединяет идеи Хайдеггера и Гегеля).
Поэзия — это язык, и Клири подобно Вико считает, что первичная форма языка была поэтической. Вслед за Хайдеггером он отстаивает точку зрения, что основной функцией языка является запечатлевание Бытия, а вовсе не межличностная коммуникация. Клири убеждён, что существует базовая связь между поэтическим и мифическим. На самом фундаментальном уровне и то и то происходит из ekstasis. Также из него происходят религия и мистицизм — на что обращает внимание Клири в «Камни взывают: наскальная живопись и зарождение человеческого духа». В этом же эссе, Клири утверждает, что ekstasis находится у истоков философии и науки. Посредством запечатлевания Бытия в разных формах или модальностях — но принципиально посредством поэзии и мифа — наши предки создали свой жизненный мир. То есть, они создали рамки, в которых интерпретировали своё окружение и обстоятельства.
Эти рамки не были теорией или идеей, но скорее чем-то, внутри чего наши предки обитали (как сказал Хайдеггер, «Язык есть дом бытия»). Важно понять, что этот жизненный мир одновременно является и не является сознательной конструкцией. Люди сознательно занимаются поэзией и сознательно пополняют запас мифов, но импульс для занятия этим происходит из уникальной, генетической природы человека в столкновении с конкретной географической и исторической ситуацией.
В эссе «Девятирица» Клири подробно обсуждает теорию Хайдеггера об обитании, упомянутую в «Четверице», чтобы вывести описание фундаментальных черт жизненного мира древних германских народов. В то время как Хайдеггер утверждает, что быть человеком, значит обитать в пересечении четверицы земли, неба, божеств и смертных, Клири утверждает (по существу) что быть германцем значит жить в Мидгарде, в месте пересечения восьми других миров.
Вольно трактуя Эдды и идеи Эдреда Торссона, Клири рассматривает эти восемь миров как четыре фундаментальные пары противоположностей, которые управляют нашим миром или наделяют его смыслом. Оппозиция Асгарда и Хель является оппозицией между тотальным светом и тотальной тьмой, тотальной истиной (или откровением) и тотальным сокрытием (здесь Клири по сути накладывает Асгард-Хель на небо-землю Хайдеггера). Альвхейм и Свартальвхейм — это оппозиция между свободным, креативным человеческим Духом (Geist у Гегеля) и тёмной, естественной необходимостью. Всё это лежит вдоль вертикальной оси Ирминсуль (или Мировой оси) и связано с Духом понимающим себя в оппозиции к «бессознательному, сокрытому, неуловимому».
Горизонтальная плоскость, которая также содержит четыре мира, связана с фундаментальными дуальностями природы. Муспельхейм-Нифльхейм есть оппозиция solve и coagula (или Вражды и Любви). Ванахейм и Йотунхейм есть противоположные типы изменений: постоянное, упорядоченное изменение (циклы природы, паттерны роста организмов и т. д.) и его почти невыразимая противоположность: сила, которая останавливает упорядоченный процесс или противостоит ему. Есть много параллелей между четырьмя оппозициями Клири и дуальностями, которые можно найти в философских, мистических и эзотерических традициях. Здесь я только отмечу, что его понимание оппозиции Ванахейма-Йотунхейма имеет нечто общее с платоновским «неписанным учением» Единого и «Неопределённой Диады».