Хорошо известен тот факт, что некоторые философы склонны рассматривать утверждение как лингвистический акт, который может иметь промежуточный результат, подобно тому как пари на условиях имеет промежуточный результат, когда условия пари не выполнены. То есть они склонны считать, что некоторые предложения при некоторых определенных условиях не будут ни истинными, ни ложными; и они склонны полагать прямую связь между понятиями истинности и ложности, которые здесь используются, и понятиями правильности и неправильности утверждений так, что некто, делая какое-нибудь утверждение посредством произнесения предложения, которое не истинно и не ложно, тем самым делает утверждение, которое не правильно и не неправильно. (Иногда это выражают, говоря, что он не сделал вообще никакого утверждения; но эта форма выражения не может скрыть того факта, что он произвел значимое высказывание, что он осуществил лингвистический акт.) Я в другой работе возражал против того, что мы можем не придавать смысла представлению о том, что утверждение не является ни правильным, ни неправильным, за исключением тех случаев, когда утверждение неясно или двусмысленно, и что адекватная интерпретация того, что предложение не является ни истинным, ни ложным, состоит в том, что оно обладает невыделенным истинностным значением, отличным от того значения, которое мы обозначили как ”ложность”, или же невыделенным истинностным значением, отличным от того значения, которое мы обозначили как ”истина”, и, соответственно, что состояние неистинности и неложности значимо только в отношении функционирования предложения в качестве конституенты сложных предложений, для которых мы хотим применить многозначную семантику, а не в отношении самостоятельного употребления предложения для того, чтобы сделать утверждение, для чего нам необходимо знать только различие между его выделенными и не выделенными истинностными значениями.
Как это можно обосновать? Один из подходов можно сформулировать следующим образом. Если содержание утверждения точно определено, то должно быть определимым для любого распознаваемого положения дел, показывает или нет это положение дел, что утверждение было правильным. Если того или иного распознаваемого положения дел недостаточно, чтобы показать, что утверждение было правильным, тогда имеется две альтернативы. Одна из них заключается в том, что это положение дел исключает возможность наступления ситуации, в которой утверждение можно было бы признать правильным: в этом случае следует считать, что это положение дел свидетельствует о неправильности утверждения. Другая альтернатива заключается в том, что данное положение дел хотя и не показывает, что утверждение было правильным, не исключает возможности, что в последствии будет показано, что дело обстояло именно так; в этом случае правильность утверждения просто не была еще определена. Но что невозможно, так это то, чтобы какое-либо распознаваемое положение дел могло свидетельствовать как о том, что утверждение не было правильным, так и о том, что утверждение не было неправильным, поскольку содержание утверждения полностью определяется теми положениями дел, которые устанавливают его в качестве правильного; следовательно, любое положение дел, которое можно рассматривать как отвергающее правильность утверждения, следует считать положением дел, которое показывает, что оно неправильно. Следовательно, если предложение не считают ни истинным, ни ложным в определенных распознаваемых обстоятельствах, то это нельзя объяснить, сказав, что утверждение, осуществленное посредством произнесения предложения, не было в этих обстоятельствах ни правильным, ни неправильным.