— Я люблю вашу дочь, — сказал Мейсон. — И я прошу у вас ее руки.
Лицо женщины смягчилось.
— Войдите, мистер Мейсон, — сказала она.
Пастор Шарплесс обвенчал Джошуа Мейсона и Катарину Хатчингс в маленькой церкви Нью-Милла в присутствии самых близких родственников невесты и знакомых жениха. Событие это отметили в «Шервудском лесу» — единственном в деревне заведении, где можно было собрать под одной крышей полсотни гостей. Потом молодых проводили домой. В замок. Катарина впервые за несколько последних недель поднялась с мужем на второй этаж и подошла к чердачной лестнице, с которой когда-то так неудачно упала.
Они долго стояли и смотрели друг на друга. Катарина пыталась представить себе, как ее муж ходил здесь долгими ночами, мерз и воображал себе невесть что, ведь на самом деле это были его фантазии, от которых он теперь избавился наконец навсегда. Мейсон смотрел в глаза жены и видел ее такой, какой она была той теплой августовской ночью, под яркими звездами, освещавшими ее бессмертную душу.
— Я люблю тебя, Кэтти, — сказал Мейсон.
— Я люблю тебя, Джош, — сказала Катарина.
Мейсону показалось, что кто-то невидимый тяжело вздохнул в двух шагах от них. И едва слышные шаги удалились в сторону спальни.
Конечно, это было игрой воображения.
— Я не хочу, Джош, чтобы в нашем доме был музей и здесь весь день топтались чужие люди, — сказала Кэтти, когда они остались одни.
— Конечно, родная, — согласился Мейсон. — Это наш дом. Только наш.
Когда пробило полночь, Катарина подняла голову с подушки и внимательно прислушалась. В доме было тихо, так тихо, что слышно было, как на первом этаже капает в кухне вода из не до конца закрученного крана.
— Что? — сонно спросил Мейсон.
— Нет, ничего, — пробормотала Катарина, опускаясь на подушку.
Если бы Джош не успел подхватить меня, подумала она, засыпая, разве не стали бы мы все равно мужем и женой?
Где-то, в каком-то из миров я не успел подхватить Кэтти, сонно думал Мейсон, и сейчас она вернулась ко мне. Наверно, она рассказала, как попала не в тот мир, где осталась жива… странно все устроено…
Он тихо встал, чтобы не разбудить жену, набросил халат и вышел в коридор, бесшумно прикрыв дверь спальни.
В торцовое окно светила ущербная луна, стоявшие в коридоре рыцари отбрасывали длинные тени, и он увидел…
Белесая фигурка скользнула в лунном свете. «Кэтти», — прошептал Мейсон.
Показалось.
Бесшумно открылась дверь спальни, и темная фигурка остановилась на пороге.
— Джош, — сказала Кэтти, — ты звал меня?
— Да, — сказал Мейсон.
— Я пришла.
Зеленый луч
— Этим делом должен заняться Ярд, — голос был таким громким, что старший инспектор Бронсон отодвинул телефонную трубку от уха, а потом положил ее на стол, слышно было прекрасно, будто собеседник сидел рядом. — У меня нет нужного опыта и реальных улик тоже, и как подступиться, я не представляю…
— Стефан, позволь мне сказать слово, — произнес старший инспектор, но собеседник на другом конце линии не расслышал (трубка все еще лежала на столе) и продолжал бубнить что-то о необходимости срочного вмешательства, потому что исчезновение женщины — это не пропажа овцы, как прошлой осенью у Вудстоков…
Бронсон поднес трубку к уху и сказал:
— Стефан, помолчи минуту.
Голос смолк на середине слова, и старший инспектор продолжил, стараясь не делать пауз, в которые мог бы вклиниться его старый приятель Стефан Кервуд, с которым Бронсон не виделся вот уже лет… сколько же?.. да, восемь, с тех пор, как умерла Конни и приступ глубокой депрессии заставил Кервуда просить начальство о переводе в деревню.
— Я буду задавать вопросы, — сказал Бронсон, — а ты отвечай коротко, не нужно занимать линию.
— Да, — отозвался Кервуд.
— Когда исчезла Элизабет… как, ты сказал, ее фамилия?
— Донахью, но вообще-то…
— Когда она исчезла?
— Никто ее не видел с прошлой пятницы.
— Шесть дней назад, значит. Ее муж…
— Сэр Эндрю Притчард ей не…
— Что он говорит по этому поводу?
— Что леди Элизабет уехала к подруге в Эдинбург.
— Это проверено?
— Майк, у меня нет таких возможностей, как у Ярда! Я даже не могу потребовать, чтобы сэр Эндрю назвал адрес подруги, он имеет полное право не…
— Понятно. Ты спрашивал кассира на железнодорожной станции, он мог запомнить женщину…