В довоенные годы ее муж, Алексей Васильевич Мурзинов, был председателем одного из местных сельсоветов и колхоза «Победитель», а затем выдвинут райкомом партии управляющим Комаричским отделением сельхозбанка. Эта должность и четверо малых детей давали ему право на бронь от призыва в армию. Однако, когда началась война, коммунист не захотел оставаться в тылу и в августе сорок первого вместе с другими добровольцами ушел на фронт. На рубеже Десны, под Брянском, попал в окружение. Хорошо зная лесные дороги, политрук Мурзинов вывел группу военнослужащих в расположение партизанского отряда «За Родину», сражался в составе разведгруппы этого молодого отряда.
Тем временем Степанида Давыдовна, оставив детей у родственников, перебралась из Аркино в деревню Березовец, где ее и мужа мало кто знал. Недалеко от Березовца находилась лесная деревушка Гревичи. Там она связалась с партизанами и сопровождала к ним советских воинов, попавших в окружение, в том числе двух раненых летчиков, выбросившихся в этом районе с подбитого самолета. О связях Мурзиновой с людьми из леса и о том, что она жена коммуниста-партизана, дознались полицаи. Ее схватили в деревне Аркино, куда она пришла за детьми, и водворили в комаричскую тюрьму.
— Двадцать суток, — рассказала она, — держали меня в одиночке. Следователи пытались выведать, где находится мой муж, и требовали выдать место расположения партизанской базы. В своих показаниях я была искренна, так как не видела мужа с момента его ухода на фронт, как и не знала о дислокации партизанской базы, ибо передавала сопровождаемых лиц в Гревичи через связных, не зная их имен. Следователи ни битьем шомполами, ни угрозами уничтожить детей не могли выбить из меня нужных им показаний и отправили в общую женскую камеру. Там в ужасной скученности и грязи томилось до трехсот женщин. Это были в основном заложницы: жены, матери и сестры партизан и командиров Красной Армии. И вдруг блеснул луч надежды. В камере появился Павел Гаврилович Незымаев, врач, хорошо знавший нашу семью. Улучив момент, я протиснулась к нему. Павел сразу узнал меня, велел отойти в тамбур и шепотом сказал:
— Потерпи, что-нибудь придумаем. А пока жалуйся на боль в животе, рвоту и зуд в теле. По возможности выведай все, что здесь происходит, особенно каков режим охраны.
Через некоторое время Мурзинова в сопровождении санитаров как тифознобольная была препровождена в больницу. Тиф был мифом. Окруженная заботой Незымаева, молодая женщина быстро приходила в себя. Она рассказала, что по ночам многих арестованных вывозят из комаричской тюрьмы в Севск и там расстреливают. Из локотской тюрьмы арестованных казнят в пригороде Воронова Лога, где заранее вырыты могильные рвы. Там установлена полицейская застава. Немало людей, не пожелавших сотрудничать с немцами, уничтожено фашистами и в Медведовском лесу. Охрана тюрьмы состоит из подразделений бригады РОНА. Гитлеровцы заглядывают туда редко. Они боятся инфекционных больных. Иногда военнослужащие их гарнизона проверяют лишь наружные посты. Все судилища происходят в зале бывшего клуба «Профинтерн».
Павел Гаврилович, конечно, и раньше знал о режиме в тюрьме и отчаянном положении узников. Но его интересовали детали: имена стражников, надзирателей и «подсадных уток» — провокаторов. Нужны были также сведения о тех заключенных, кто не сломлен и готов в случае нападения патриотов на тюрьму помочь разоружить внутреннюю охрану и содействовать побегу узников.
Вскоре произошел трагический эпизод, в результате чего Степанида Давыдовна вновь оказалась в тюрьме. Как-то в летний день ее муж — партизанский разведчик из отряда «За Родину» проник лесными тропами в Аркино, чтобы засечь огневые точки полицейских ностов и заодно проведать детей, находившихся в избе его родителей. Он не знал, что там временно квартировала бывшая мельничиха — кулачка Свинцова, ярая антисоветчица, негласный осведомитель карателей.
По ее доносу тринадцать немецких жандармов и полицаев окружили усадьбу, где укрылся в погребе на ночевку разведчик. В ответ на ультиматум о сдаче отважный партизан швырнул в карателей две гранаты и, воспользовавшись замешательством, огородами пытался скрыться. Во время погони одна из пуль настигла Мурзинова. Тяжело раненный в ногу, он подорвал себя последней гранатой. Полицаи схватили его отца, мать, жену и пятнадцатилетнюю сестру.