— Илья Шавыкин — карьерист и ренегат. Его внезапное появление на родине в Бочарове еще требует выяснения. Когда мы встретились, он сочувственно говорил о бедах России, переживал неудачи на фронтах, горечь отступления. Советовался, как сколотить подпольную группу или перебраться к партизанам, тайком слушал радиопередачи из Москвы и даже начал записывать сводки Совинформбюро. Однако, когда фашисты подходили к столице, его активность заметно сникла, в разговорах появились пораженческие настроения. Узнав в середине декабря о разгроме гитлеровских войск под Москвой, он снова заинтересовался возможностью пробиться в партизанский отряд. Но говорил об этом без энтузиазма, как-то отрешенно. Находясь в тюрьме, я долго размышлял о его странном и двурушническом поведении. Вероятно, подумал я, он сознательно переметнулся к тем, кто поверил вражеским домыслам о неизбежном поражении Советского Союза.
— Ну, это еще неизвестно, — произнес Павел Гаврилович. — Поживем — увидим.
На том и разошлись.
Через некоторое время незымаевцы узнали, что до ареста Петр Калинкин поддерживал связи с подпольщиками Пигаревского и Глядинского сельсоветов, которые действовали еще изолированно, помогал патриотической группе, возглавляемой коммунисткой Василисой Павловной Юшиной, изготовлять листовки, добывал взрывчатку. На допросах держался стойко, никого не выдал. А после освобождения из тюрьмы, как и было договорено, поступил оружейным мастером на склад при районной управе. Утаивал от немцев оружие, снаряды и по заданию своего прямого начальника Фандющенкова прятал их в тайнике. Узнав, что в роще бывшего Маринского совхоза наши отступающие части оставили 25 ящиков тола, сообщил об этом Павлу Васильевичу, который велел закопать их в глубокий снег, чтобы не достались оккупантам. Калинкин, которого еще проверяли подпольщики, не был ими включен в организацию, не знал о существовании военной секции, но охотно выполнял отдельные поручения, подписывая свои донесения псевдонимами Бочаров и Скобелев. В 1943 году он привел к партизанам группу военнослужащих 2-го полицейского полка, которые повернули оружие против оккупантов. Сражался в партизанском отряде имени Александра Невского на территории Витебской области. После разгрома гитлеровцев в Белоруссии вновь был мобилизован в Красную Армию, участвовал в боях в Восточной Пруссии. За месяц до окончания войны был тяжело ранен на Земландском полуострове, под Кенигсбергом, и демобилизован. Имеет боевые награды.
Я долго искал Калинкина, наконец поиск увенчался успехом и привел меня в Казахстан, где много лет Петр работал после войны. Сейчас он на пенсии, живет в городе Рудный Кустанайской области, занимается садоводством, воспитывает внуков, а в редкие свободные часы пишет воспоминания о минувшей войне и судьбах однополчан.
ВЫЗОВ В «ВИДДЕР»
Однажды в красивой деревушке Слободка, что в трех километрах от большого села Лопандина, где находится старейший сахарный завод, появился незнакомый человек. Раненный в ногу и руку, он отлеживался в избе колхозников Никишиных. И только им было известно, что незнакомец — бывший советский лейтенант и однополчанин их сына Кости. В боях под Воронежем лейтенант был ранен, не мог передвигаться, и его неизбежно ожидал плен. Однако Константин Никишин, верный воинскому братству, не оставил в беде товарища по оружию. Зная, что плен у фашистов означал медленную мучительную смерть, он решил во что бы то ни стало спасти однополчанина.
По оврагам и полям, хоронясь днем в копнах соломы и заброшенных полусгоревших сараях и овинах, Никишин пронес его на своих плечах до курских лесов. С наступлением осени они добрались до какой-то глухой деревушки под Брянском, где раненому тайно была оказана помощь. Зная с детства здешние леса, Костя, рискуя жизнью, протащил однополчанина по нехоженым тропам и определил в доме родителей.
Имя и фамилия его — Алексей Кытчин — не были известны в здешних краях. Лаской и вниманием, делясь с ним последним куском хлеба и крынкой молока, отпаивая настоем лечебных трав, мать и отец Никишины поставили больного на ноги. А он рассказал, что происходит из поморских рыбаков, жил до войны в районе Холмогор, на родине великого русского ученого Михаила Васильевича Ломоносова, чем весьма гордился. Рано потерял родителей, воспитывался в детдоме. Когда повзрослел, пошел валить лес в Карелии и Архангельской области, затем был призван в армию, учился в военном училище, откуда был направлен на фронт.