— Товарищи, сейчас мы отправимся на Красную площадь, на торжественный парад войск по случаю 24-й годовщины Великого Октября, — громко объявил командир. Эти слова прозвучали ошеломляюще торжественно. Все закричали «ура». Никто из нас заранее не знал о том, что Центральным Комитетом партии, Государственным комитетом обороны принято решение — провести парад под носом у противника, осадившего город. Весь советский народ на фронте и в тылу воспринял парад с ликованием.
По заснеженной Красной площади проходили в безукоризненном строю пехота, кавалерия, танки, броневики, артиллерия. С трибуны Мавзолея их приветствовали руководители партии и правительства. Парад принимал маршал С. М. Буденный. Вся площадь, здание ГУМа, прилегающие улицы были украшены кумачом. Многие участники парада были в маскировочных халатах, — отсюда, от стен древнего Кремля и Мавзолея Ленина, они уходили на поле брани.
Эти слова грозно звучали над площадью.
В тот же день о параде, проведенном у стен Кремля, узнали тыл и фронт, узнал весь мир. Эту удивительную весть разносили не только радио, газеты и телеграфные агентства. По всем рациям и радиостанциям, которые связывали нас с партизанскими отрядами и разведчиками в глубоком вражьем тылу, мы передавали о событии, которое вселяло радость и уверенность в победе.
В первых числах декабря 1941 года в районах Химок, Пушкина, Подрезкова, Голицына и в других тихих, таких привычных подмосковных дачных поселках послышалась гулкая орудийная канонада. Многие еще не знали, что эта «музыка» одного из величайших сражений в истории войн, советского контрнаступления под Москвой, в ходе которого будет надломлен хребет фашистского зверя, эхом облегчения отзовется во всем мире.
5 декабря 1941 года ночью в нашей комендатуре раздался телефонный звонок. Кто-то из служащих Дома союзов взволнованно сообщил, что там опознан подозрительный, который с чердака подавал ракетницей световые сигналы фашистским самолетам и при попытке задержания оказал сопротивление.
Когда мы поднялись по мраморным ступенькам Дома союзов, перед нами предстала удивительная картина. В ярко освещенном Колонном зале и его роскошных холлах на паркете расположились, расстелив шинели и полушубки, воины — сибиряки и уральцы. Одни чистили оружие, другие ужинали, третьи играли на гитарах и балалайках. Военный лагерь в ослепительном дворце выглядел очень живописно и вместе с тем странно. В те дни многие здания московских дворцов, клубов, школ были отданы для краткого отдыха бойцов резервных полков и дивизий.
— Братцы, шпиона ведут! — воскликнул один из солдат, когда мы шли с обезвреженным лазутчиком, тем самым, который улизнул от нас в ноябре при задержании Паточкина. Зал на секунду притих, потом недобро загудел.
Вероятно, для многих молодых солдат это был первый враг, которого они увидели в лицо. А наутро москвичи, сибиряки и уральцы встречали фашистов огнем в открытом заснеженном подмосковном поле, громя и уничтожая отборную армию бесноватого фюрера…
Спустя две недели страна узнает из сообщения Совинформбюро о провале немецкого плана окружения и взятия Москвы, о полном разгроме группы танковых армий Гудериана, о паническом бегстве противника с полей Подмосковья.
«Немцы, — говорилось в сводке Совинформбюро от 25 декабря, — непрерывно атакуемые и подгоняемые советскими войсками, отступают по всему фронту. С 6 по 25 декабря наши войска захватили 1098 танков, 1434 орудия, 1615 пулеметов, 12 333 автомашины и много другого имущества. Немцы потеряли под Москвой сотни тысяч солдат и офицеров убитыми, ранеными и обмороженными».
Один за другим были освобождены города Яхрома, Солнечногорск, Истра, Михайлов, Елец, Ефремов, Клин, Волоколамск, Наро-Фоминск, Калинин, Калуга… Контрнаступление под Москвой развеяло миф о непобедимости гитлеровской военной машины, стало важным поворотным моментом в Великой Отечественной войне.
Недавно, оценивая деятельность фашистской разведки в период минувшей войны, один из ее бывших руководителей писал:
«Надо заметить, что мы не выполнили поставленные перед нами задачи. Это зависело не от плохой агентурной работы немцев, а от высоко поставленной работы русских, от хорошей бдительности не только военнослужащих, но и гражданского населения…»
Что же, ценное признание в устах врага!
Москва — Серпухов.
НАВСТРЕЧУ НЕИЗВЕСТНОСТИ