— Передай, браток, что все они умерли геройски; погибли, но не сдались врагу.
— Прошло много лет, — продолжал старик, — но я так и не выполнил завещание черноморца, не знал, где и как искать его родных и близких, да и своих забот в эти годы хватало по горло. Возьмите эту карточку, поищите, доброе дело сделаете…
Так в моих руках оказался фотоснимок, на обороте которого синими, расплывшимися чернилами с трудом можно было прочесть:
«Бажан Александр, Дадиани Петр, Слемзин Николай, Епихин Александр, Дацько Григорий. Тральщик № 67. Туапсе, июль 1941 г.».
Фотография жгла меня своей неразгаданностью. Бывший санитар не знал ни имени умершего моряка, ни откуда он родом, предполагая лишь, что он один из пятерки, изображенной на фотоснимке. Из архивных материалов, опросов, газетных вырезок военных лет мне удалось установить, что экипаж тральщика № 67 из тридцати с лишним моряков комплектовался из числа резервистов, призванных в первый день войны из городов и сел Крыма, Краснодарского края и Грузинской ССР. Разыскивал тех, кто мог знать их, в Севастополе, Керчи, Новороссийске, Туапсе, Сухуми и Поти.
И вот неожиданная удача! Как-то я показал фотографию группы краснофлотцев с этого тральщика бывшему военному моряку-черноморцу, участнику битвы за Москву, а ныне видному абхазскому ученому-растениеводу Михаилу Тимуровичу Бгажба. Он воевал на море, потом командовал особой группой морской пехоты, одной из первых ворвавшихся в Клин и спасшей от уничтожения усадьбу-музей Петра Ильича Чайковского.
— Всех не знаю, но один из них, крайний слева — наш! — воскликнул он. — Это Петр Дадиани, я служил с ним в Севастополе еще до войны. Он живет в Сухуми, кажется на улице Дмитрия Гулиа.
Так я познакомился с боевым черноморским матросом, старым коммунистом Петром Виссарионовичем Дадиани, пулеметчиком с тральщика № 67. Проста и обычна для поколения тридцатых годов биография этого человека. Портовый рабочий, комсомольский активист и спортсмен, фанатично влюбленный в море, он по призыву ЦК ВЛКСМ в 1931 году поступил на флот, служил четыре года на пограничных судах ОГПУ. Там же вступил в партию. По окончании комвуза в Краснодаре по партийному набору был послан на предприятия общественного питания. А когда грянула война, пошел сражаться на Черное море.
После демобилизации Петр Виссарионович вернулся к прежней мирной профессии, а сейчас — на заслуженном отдыхе. Помимо боевых наград, он отмечен многими почетными грамотами и знаками трудовой славы.
Петр Виссарионович не только подтвердил версию гибели корабля, но и показал мне удивительный документ. Достал из старого и, видимо, бережно хранимого матросского сундучка дневник, куда он, как политагитатор команды, заносил наиболее важные события из боевых будней тральщика. Приведу в хроникерской записи некоторые из них.
4 сентября 1941 года. Получен приказ выйти на дозорную службу и траление мин. Вышли из бухты, не зажигая огней. Море крепко штормило, волны перехлестывали через палубу, зло стучали об иллюминаторы. В открытом море радист Александр Епихин принял сообщение от терпящего бедствие буксира «Крым», ведущего баржу с ценным грузом. Из-за непогоды трос оборвало, баржу сносило, она дрейфовала в трех милях от берега, занятого противником. «Крым» не мог ей помочь. Небольшой буксир сам едва справлялся со штормом. Тральщик полным ходом устремился туда. Незадолго до рассвета обнаружили сигнальные огни с баржи.
— Готовить тросы, идти на сближение! — приказал командир.
Судно швыряло на волнах, как скорлупу, штормовой накат грозил разбить его о железный корпус баржи. Два часа продолжалась борьба моряков со стихией, прежде чем удалось закинуть стальной трос на чугунные кнехты. Баржа была спасена.
7 января 1942 года. Тральщик в паре с морским охотником конвоировал в Керченском проливе транспорт «Эмба» с десантом и техникой для высадки в районе Камыш-Буруна. Едва начали выгрузку, как воздушная разведка противника обнаружила караван. Через несколько минут прямым попаданием бомбы в машинном отделении на «Эмбе» возник пожар. Экипаж тральщика бросился в огонь, спасая горящее судно. Входы в машинное отделение заклинило, пришлось пробиваться туда через иллюминаторы. Мощные струи из брандспойтов сбили пламя. В дымящихся бушлатах моряки выносили из огня обожженных и раненых.
22 января 1942 года. Новый приказ. Идти впереди торгово-пассажирского теплохода «Жан Жорес», на борту которого войска, танки, орудия, зенитные установки. Переход рассчитан на двое суток. При подходе к порту назначения теплоход застопорил ход, а тральщик вышел далеко вперед на разведку фарватера и бухты. В случае появления подводной лодки и самолетов неприятеля он и два других конвойных судна должны были отвлечь противника на себя.