Я решила нарисовать море и шторм, но ничего не получилось. Надя сказала, что я не умею ухватить натуру в движении. Ничего. Я еще научусь ухватыватъ.
А второе огромное событие — это мы ездили на озеро Рица. Витя! Ты не можешь себе представить, какая красота нам открылась! У меня просто нет сил описать. Мы ехали на автобусе без крыши, который называется «торпеда», через зеленые огромные горы, мимо ущелий, водопадов, забирались все вверх и вверх. А потом я посмотрела вниз, и у меня просто голова закружилась — там, внизу, были кольца дороги, по которой мы только что проехали, и дорога была похожа на длинную змею. По ней, как букашки, ползли автобусы. А совсем недавно наш автобус был такой же букашкой. Потом мы приехали и увидели озеро Рица. Оно было круглым, как блюдце, серо-голубого цвета, а вокруг были горы и на них — представляешь, Витя! — лежал снег. Он там никогда не тает.
В кафе мы ели самую вкусную рыбу в мире — форель, которая водится в горных реках и озерах. По-моему, рыба самая обыкновенная. Еще мы катались на глиссере.
Когда мы возвращались домой, я вспомнила один наш спор в классе. Помнишь, мальчишки говорили, что жить не очень интересно, потому что уже все в мире открыто и известно. Неправда! Жить ужасно интересно. И все надо увидеть своими глазами, даже уже открытое. Микроб странствий не дает мне покоя. Так и хочется изъездить весь мир. Еще мы собираемся поехать в Красную Поляну. Говорят, очень интересная дорога. И даже опасная. Но я не боюсь опасностей! Жду письма.
Зоя.
«Интересно, как микробы странствий выглядят под микроскопом?» — подумал Витя и стал смотреть в потолок. А в комнате уже были сумерки, окно стало фиолетовым. У кровати лежал Альт и поскуливал от безделья.
Витя, кажется, заснул, но даже во сне ему было грустно.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ,
которая предшествует главным событиями нашей истории, и в ней же у Вити обнаруживаются микробы странствий
Интересно ли вам жить на свете? Не знаю, каков у вас, дорогие читатели, ответ на этот вопрос. Витя Сметанин отвечает на него без колебаний так: «Жить чрезвычайно интересно». Теперь возникает следующий вопрос: почему, собственно, нашему Вите Сметанину так уж интересно жить, когда кругом немало граждан, которым совсем жить неинтересно, которые, можно сказать, умирают со скуки, и девиз их существования древен, как мир: «День прошел — и ладно»? Не будем спешить с ответом на этот вопрос, потому что всем ходом дальнейшего повествования мы на него и отвечаем. Только одно вроде бы пока ничем не подкрепленное нравоучение. Помните, дорогие мальчики и девочки: каждый день нашей жизни — великий дар. Дорожите этим волшебным даром!
...В деревню старались взять самое необходимое, но все равно получилось два огромных чемодана, баул с продуктами, всякие авоськи.
Больше всех предстоящим переменам радовался Альт: носился по комнатам, оглушительно лаял и приуныл, только когда ему надели намордник.
До вокзала доехали на такси и сразу попали на электричку.
— Повезло, — сказал папа.
Мама предостерегла:
— Не сглазь.
Витя сидел у окна и думал. Куда-то исчез Репа. Два раза приходил к нему Витя, чтобы проститься, — замок. У Вити было смутное ощущение, что Репа избегает его. Почему?
— Роскошная собака, — сказал дядечка в соломенной шляпе, который сидел напротив. — Мальчик, как ее зовут?
— Он у нас разговаривает. У него и спросите.
— Витя, не груби, — строго сказала мама. — Его, товарищ, зовут Альт.
— Роскошная собака, — повторил дядечка, но, видно, обиделся: стал сердито смотреть в окно.
Альт тихо, даже вежливо поскуливал у ног Вити. Конечно, вам бы, гражданин, надеть намордник, вы бы тоже рта не открыли. «Роскошная собака»... Витя даже сам не мог понять, почему злится.
За окном были зеленые перелески, поля; медленно плыл назад далекий горизонт. Прогремел мост над рекой, заросшей тростником; к берегу приткнулась наполовину затопленная лодка, и с нее мальчишка удил рыбу.