— Ну, помянем солдат!
Мужчины сдвинули стаканы.
— Пусть земля вам будет пухом!
— За всех наших солдат, что лежат по всему свету...
— Именно так: вечная слава...
— И память!..
Они выпили горькую водку.
И здесь, может быть впервые, Витя понял, почему взрослые иногда пьют эту отвратительную жидкость.
— Ничего не узнаю́, — размягченно сказал дядя Женя. — Вон только тот лесок. Вроде в нем батарея Семенова стояла.
— Похоже, — сказал Витин папа, откусывая соленый огурец. — Только тогда вон там, слева, у взгорка, должна быть деревня, Нечаевка. За нее и стояли мы тут пять дней. А нет Нечаевки.
— Была, — сказал Матвей Иванович. — Ее немец взял все-таки, а когда уходил, спалил дотла. Так мы ее и не подняли. Несколько семей, кто уцелел, потом по другим деревням расселили.
— Ну, — с непонятным ожесточением сказал дядя Саша, — мы Нечаевку ему не сдавали. Это уже без нас. Помните,— повернулся он к своим боевым товарищам, — собрали нас на шестые сутки, кто уцелел, и ночью увели на переформирование и пополнение. «Отдыхайте, ребята...» Даже мертвых не мы хоронили.
— Те, кто вас заменил, — сказал Матвей Иванович, — еще двое суток держали Нечаевку. Что здесь творилось, можно только представить. Я после войны сюда приехал, так на этой земле еще несколько лет хлеб не родился — вся выжжена, металла в ней...
— И крови, — перебил дядя Женя.
Опять Витя не мог все это представить. Здесь, на берегу такой мирной, ласковой Птахи, шли страшные бои. Люди убивали друг друга. Убивали! Убивали... И здесь мог погибнуть его папа. Тогда на Каменном солдате было бы еще одно имя: «Рядовой П. Сметанин».
Витя ужаснулся и украдкой посмотрел на своего папу.
Папа охотничьим ножом резал сало.
Мама с оживленным лицом чистила зеленый лук, вымытый в Птахе.
Витя лег на спину, смотрел в небо. И думал...
Позавчера в клубе они с Вовкой смотрели фильм «Горячий снег».
«Да, — думал Витя, — только так надо защищать свою Родину, если на нее напали враги. Но неужели люди не могут договориться? Неужели, если нет доводов, надо прибегать к последнему — к войне? То есть к убийству? Но война не довод, а преступление. Если на нашу страну нападут враги, я постараюсь быть хорошим солдатом, как мой папа. Но я не хочу быть солдатом. Не потому, что я трус. Вовсе нет. Я не хочу убивать людей. Убивать нельзя. Ну как бы устроить жизнь таким образом, чтобы в ней никогда не было войны?»
Конечно, если бы сейчас Витины мысли подслушали взрослые люди, они бы обязательно сказали: «Ах, как наивно!» Действительно, наивно...
Но давайте вообразим чудо: к таким выводам, как Витя, пришли все дети на земле, и прежде всего мальчики. Американские дети. И китайские дети. Дети Чили и дети малюсенькой страны Люксембург. Дети Франции. Дети Австралии. Словом, все-все ребята на нашей прекрасной планете. Ведь тогда произошло бы второе чудо! Представьте, все эти дети выросли — стали взрослыми. И уж они-то никогда не решали бы свои самые сложные споры посредством войны. Потому что, как подумал Витя Сметанин, убивать — нельзя...
Солнце клонилось к горизонту. От Каменного солдата упала длинная резкая тень. Свежий ветер гнул рожь, и колоски, касаясь друг друга, еле уловимо звенели.
Взрослые выпили еще свою горькую водку.
тихо начал дядя Женя.
подхватили остальные. Высоко поднялся голос Витиной мамы:
Слушал Каменный солдат. Слушали вечереющие тихие поля. Слушала речушка Птаха.
Слушали Павшие.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ,
в которой Витя Сметанин впервые слышит загадочное слово „эврика!“
Еще в тот день, когда вместе с родителями Витя вернулся из города, Вовка перехватил его на дворе и потащил за сарай, на старые трухлявые бревна, где мальчики обычно совещались и обсуждали свои дела. Здесь Витя узнал последние новости.
— Ну! — начал тогда Вовка, тяжело дыша от нетерпения. — Катя в больнице в Дедлове, туда ее отвезли. — Вовка шумно выдохнул воздух. — А с Ильей вот как получилось...
— С каким Ильей? — перебил Витя.
— Да ты что? — Вовка вытаращил глаза. — Илья — братан мой.
«Это же Гвоздь!» — понял Витя.
— Ведь как было? — спешил все выложить Вовка. — Матвей Иваныч, оказывается, уже три дня как письмо от Илюшки получил. Простите, мол, злобы до вас не имею. Только опасайтесь — не своей волей живу. А Матвей Иваныч по штампу узнал — письмо из Кудиярова на почте бросили. Соседняя деревня. Тайком от дружков Илья его написал. Вот и понял наш председатель, что в шайке он, которая магазины грабит. Ну, потом эта встреча их...