Среди вдохновителей св. Бернарда, автор цитирует вначале Св. Амвросия, который опирается на IV–ую Книгу Ездры*, процитированную, а затем прокомментированную выше нами самими. И вот его доктрина: «Души получат свою справедливую награду только в полноте времён; но, уже с настоящего времени, отделенные от их тела, они последовательно пребывают в различных жилищах, о которых говорит Христос, тех, что Ездра называет хранилищами или promptuaria (вместилищами)». Это — наша концепция monaï или этапных обителей. Автор говорит о «ступенях, которые располагаются этажами». Мы сами использовали имя существительное этаж… В этих monaï души «наслаждаются постепенным предвкушением их будущей судьбы»; это именно, и в этот раз, наша идея и наше выражение. «Все достигнут венца в один и тот же момент»; мы сами написали: «Святые не являются велогонщиками… мы не обязаны полагать, что они прибудут (пространственное понятие) на Небо… быстрее (временнОе понятие), чем рядовые солдаты Христа».
Что касается св. Августина, то он спрашивает себя, кто может пользоваться уже в настоящее время обожАющим видЕнием». И отвечает: «Душа человеческая, лишённая телесных чувств, а также отделённая от самого тела смертью, даже и перешедши за черту подобий телесному, не могла бы видеть неизменную Сущность так, как её видят Ангелы. Причина этого очень таинственна, если только это не из‑за присутствия в душе некоторого естественного желания управлять телом. Это желание мешает ей, так сказать, стремиться всем её порывом к этому высшему Небу, пока она не обладает своим телом» (О книге Бытия буквально, 12:35,68)[70]. Без сомнения, комментирует О. de Vrezille, «нужно было, чтобы душа была освобождена от препятствий тела греха, чтобы пробудиться в созерцании» — мы на этом сами пространно настаивали — но, однако, «после смерти мы еще не будем там, где должны быть Святые, которым будет сказано: Придите, благословленные Отца моего… Мы сможем быть только там, где злой богач увидел бедного Лазаря», на лоне Авраама, «и в покое и уверенности мы будем ожидать возвращения нашего тела… Видение лицом к лицу отложено до часа воскресения… Интервал, который нас от этого отделяет, будет проведён в таинственных укрытиях (occultae sedes, secreta et abdita receptacula), мирных местах для праведников, местах наказания для нечестивых… Во время пробуждения, праведники все вместе получат плод обещания». Что касается «очищающего огня», о котором Августин говорит лишь в «терминах более нерешительных», то «продолжится в загробной жизни, но до воскресения (конечного), огонь земных испытаний».
Наконец, св. Григорий «видит, как некоторые из праведных душ задерживаются в нескольких жилищах, где их очистит ожидание». «Без сомнения, эти отделённые души ожидают воскресения и конечного суда, который они призывают своими криками, но их горячее желание есть лишь внутреннее прилепление к божественной воле. Бог один возбуждает в них жажду, которую Он сам утоляет». К несчастью, если доктрина Григория Великого «оказывается почти идентичной во всей традиции Раннего Средневековья», он оказался «мало способным напрямую пересмотреть Амвросия или Августина», ТО ЕСТЬ СЛОВО БОЖИЕ. Св. Бернард однако воспринял их концепции, попросту потому что он «прямо взял из Писания» существенные элементы своего собственного синтеза.
Давайте процитируем его: «Святые души, лишенные их тел, находятся в просторе, будучи освобождены от ограниченности плоти… но… они ожидают ещё приумножения, которое будет только в воскресении их тела. После этого воскрешения, безусловно, они будут… в доме, у которого есть основание и крыша. Основание это — стабильность вечного блаженства; крыша — завершение и совершенство этого же блаженства» (P. L ., 183:698 A). Это пребывание в monaï «будет скорее освобождением от зла, что дар блага» (P. L ., 183.528 B). «Радость приобретена, но победа ещё не прославлена; это — радость победителей, но которая не исключает ожидание заслуженного венца» (P. L ., 183:463 D). В этих этапных обителях, действительно, «к вину божественной любви душа ещё примешивает мягкость естественной привязанности, которая заставляет её желать восприятия своего тела, но прославленного» (P. L ., 182:993 C).
«Центральная идея св. Бернарда в том, что, если праведники усопшие обрели покой» для их отделенных душ, «они не обрели блаженство. Насколько их состояние завидно для нас, настолько же оно остается ниже того, которое для них уготовано после воскресения. Надо следовательно восхвалять без страха его чудесную новизну, но не забывая его незавершённость». «Их покой в отсутствии любого греха, любого наказания, любого страха» (P. L ., 183:472 В и 705 A).
70
«ум человека, отрешенный от плотских чувств и после смерти сложивший с себя самую плоть, даже перешедши и за черту подобий телесному, не может видеть непреложную Субстанцию так, как видят ее святые ангелы, по иной ли более сокровенной причине, потому, что ему присуще некоторое естественное желание управлять телом, каковое желание до известной степени мешает ему с полным напряжением проходить к высшему небу, доколе не соединен он с телом, управление коим дает удовлетворение этому желанию».