— Вот и палочка освободилась. У парней я не нашел ничего. Вы орали, я вышел, послушал...
Вход в мужскую спальню украшали пышные бархатные портьеры, за которыми легко было укрыться и наблюдать. Алан стоял к ним спиной, Алекто ничего не замечала, кроме него.
— Ты...
Тяжесть стала совсем неподъемной. Тело выскользнуло из ее рук, и, будто вешалка с одеждой, грянулось об пол. Ноги у Алекто внезапно ослабели, и она опустилась на колени рядом.
— Надо же, чистокровный, а какой говнюк, — прокомментировал убийца. — И ты тоже хороша, нашла на кого слюни пускать... Ну, чего сидишь? Идем за Поттером, этот нам больше не помешает.
Амикус Кэрроу не был поэтом, не имел воображения и не сумел бы описать лицо сестры в те минуты. Он просто с интересом разглядывал две круглые черные дыры, в упор смотревшие на него, когда хриплый вопль: «Авада Кедавра!» швырнул его к стене. Кинжал вылетел из мертвой ладони и зазвенел о камень пола.
Алекто вздрогнула и будто очнулась. Бережно поддерживая голову, она перевернула Алана на спину. Откинула со лба упавшие пряди — лицо еще хранило живое тепло, бледные губы были полуоткрыты, точно он собирался что-то сказать, но передумал, занятый новой мыслью. Алекто неумело поцеловала их, провела пальцем по длинным ресницам и опустила веки на остекленевшие глаза.
Потом подобрала с пола кинжал.
Когда Шейфик не вернулся к полуночи, декан Рэйвенкло вызвался сходить и узнать, в чем дело.
Едва дверь гостиной открылась, на него с бешеным ревом «Поттер!» бросилась залитая кровью фурия. Флитвик успел увернуться, обездвижил ее и лишь тогда с трудом узнал в растрепанной ведьме Алекто Кэрроу. В гостиной он обнаружил трупы Алана Шейфика и Амикуса Кэрроу. Первого до подбородка укрывала бархатная сине-золотая портьера, второй был страшно изранен, словно его исступленно били чем-то острым.
Разбираться было некогда, и надежно связанную Алекто оставили в той же гостиной. На Пожирательницу пришлось наложить «Силенцио», потому что она непрерывно выла, визжала и рвалась убить Гарри Поттера, принимая за него любого, кто к ней приближался. Успокаивающие зелья немного помогли, но добиться от нее объяснения двум смертям не удалось, и после победы над Волдемортом Алекто переправили в госпиталь Св. Мунго. Колдомедики признали случай безнадежным.
Глава 121. За жизнь!
Рваные грязно-серые тени взяли Хогвартс в плотное кольцо. В ночной темноте они светились гнилыми головешками и глухо урчали, будто один огромный пустой желудок.
— Три, четыре, шесть, десять... Много.
— Страшно...
Две полупрозрачные лохматые головы скрылись за парапетом Астрономической башни. Парочку незадачливых воришек когда-то повесили у большой дороги в назидание остальным. Неудачникам не везло и после смерти: сделавшись привидениями, они без особого успеха пугали путников, пока их не встретил Бродяга Дик, собиравший со всех концов Британии призраков на «смертенины» Почти Безголового Ника. Висельникам в Хогвартсе понравилось, а благодаря неуемному любопытству они сейчас очутились на смотровой площадке самой высокой башни и разглядывали дементоров, о которых успели наслышаться от старожилов.
— Страшно, но обратно на дорогу я не хочу. А ты?
— И я не хочу. Тут лучше.
Двое провалились сквозь перекрытия. Этаж за этажом, мимо бегущих и стоящих живых — в подземелье, где собрались свои, мертвые.
Густой туман клубился в оружейной Годрика. Туман одолевали сомнения. С одной стороны, развлечения, приятное общество, с другой — близкая угроза закончить свои дни десертом для ненасытных азкабанских стражей. Полгода назад один человек — живой — уговорил привидения погостить и немного помочь. Нынче ночью он исчез, и никто больше в Хогвартсе призраками не интересовался...
— Мы никого не удерживаем, — перед туманом появилась всем хорошо знакомая фигура Кровавого Барона. — Вы вольны уйти под землей или переждать тут, в оружейной. Но учтите: никто не останется для вашей защиты.
— Насчет войны не договаривались... Лучше уйти... — заворчал туман, — триста лет на кладбище... пять веков в склепе... жили себе тихо-мирно...
— Жили?! — голос, в котором смешались презрение и гнев, осадил поднявшийся ропот. — Триста лет слонялись от креста к кресту, пять веков бродили у собственных гробов — вы называете это жизнью?! Да, дементоры страшны, и спасения от них нет. Но я призываю не спасаться, а нападать! Эти твари знают страх, их можно изрубить в клочки, а уцелевших прогнать, чтобы они раз и навсегда забыли сюда дорогу. Многие из вас имеют при себе оружие — так пустите его в дело!
— А безоружным как быть? — робко спросили из тумана.
— Призрак способен принять любое заклинание без вреда для себя. В замке много живых, большинство из них — дети. Станьте их щитами, помогите нам спасти их!
Туман пошел волнами, забулькал:
— Живые-то нас не больно жалуют...
— А вдруг не все заклинания безвредны?
— Где это видано, чтобы призраки живых защищали?!
— Пусть перебьют друг дружку, нам-то какое дело?
Барон подлетел ближе. Белый огонь в его глазницах едва тлел, но отчего-то лица, на которые падал этот взгляд, спешили отодвинуться, точно обжегшись.
— Таким, как вы, дементоры не страшны. Им нечем поживиться, ваши души давно стали прахом. Поступайте как знаете. Тех, кто согласен помочь Хранителям, жду в полночь в Выручай-комнате.
В этой самой непредсказуемой части замка место находилось всегда и всему. Вот и щит, дар Авалона, висит на стене, мирно соседствуя с пыльными рамами без картин и выцветшими гобеленами. Разве что не всякому виден.
Бедуир Крепкожильный хорошо помнил слова Морганы об исполнении обета и о знамении. В задумчивости он снял щит с крюка и вновь примерил на руку.
Узковато. Неудобно. А самое главное — ни у кого из призраков щитов нет. В бой они пойдут с тем, с чем погибли, и нет у него права быть снаряженным лучше их.
Серебряный диск вернулся на стену. Знамения и обеты подождут.
В Выручай-комнате собрались Хранители и Клуб Безголовых в полном составе. Почти сразу же к ним присоединилась и Елена. От нее все узнали, что Гарри Поттер вовремя проявил сообразительность и скоро доберется до диадемы.
Когда пробило двенадцать, из-под пола выросли две знакомые всклокоченные головы. Вслед за головами показалось остальное, и неразлучные приятели-висельники заявили, что насчет собственных душ не знают, но Пожирателей смерти не любят, потому что смерть, по их, висельников, мнению, вовсе не съедобна, и вот, значит, принимайте охранников. Да объясните толком, что надо делать.
За ними подтянулся еще десяток призраков, некоторые при оружии.
Безоружных Барон перепоручил Толстому Монаху: как самый обстоятельный и хозяйственный из Хранителей, он занимался распределением мирных обязанностей — защитников, порученцев и связных. Работа нашлась каждому.
— Всадников у нас не прибавилось, — заключил Барон, пересчитав собравшихся. — Но есть вооруженные пешие, и это хорошо. Дементоры непременно полезут в замок, надо перехватить их в коридорах. Николас, вам можно поручить это дело?
Привидения едва ли способны бледнеть, но лицо Почти Безголового Ника из серебристо-белого сделалось голубоватым. Тем не менее, он ответил достаточно твердо, что постарается оправдать доверие и готов возглавить отряд, который ему выделят.
— Отлично, все безлошадные в вашем распоряжении. Ричард, как дела снаружи?
Пока шло совещание, Бродяга Дик исчезал и появлялся, прошивая собой стены Выручай-комнаты подобно огромной швейной игле. Теперь он мог доложить самые свежие новости.
— Около сотни дементоров скопилось у главного вход в замок, остальные растянулись цепью вокруг. Все они пока бездействуют.