– Что-то метрдотель не идет, – сказала она.
Билл собирался говорить много и долго. Он сморгнул, как будто выскочил на улицу и с разгону впечатался в фонарный столб. Нет, какие метрдотели?! Но что поделаешь… Значит, так тому и быть.
– Ах да, вы хотите его видеть!
– Ни капельки, но, к сожалению, должна.
– Что случилось?
– Я не могу заплатить по счету.
– Потеряли кошелек?
– Кошелек при мне, но в нем ничего нет. Хотите выслушать мою скорбную повесть?
– Я весь внимание.
– Мой дядя пригласил меня выпить кофе…
– У Нэнси Митфорд[20] говорят «кофею», но продолжайте.
– Мы договорились, что он заглянет в клуб, а в час мы встретимся у ресторана и вместе выпьем кофею за его счет. Когда в половине второго он не появился, я не выдержала. Зашла и сама заказала.
– Не обращая внимания на цены в правом столбце?
– Решительно. Я думала, все уладится, когда он придет, а он так и не пришел. Я знаю, что случилось. Он заговорился с ребятами, как он их называет, и забыл про меня.
– Рассеянный?
– Не то чтобы рассеянный, скорее увлекающийся. Вероятно, обсуждает сейчас апостольское преемство в абиссинской церкви. А может, рассказывает, почему борзые называются борзыми. Прочел вчера в газете и очень взволновался.
– А почему?
– Потому что они очень борзо бегают. И знаете, за кем? За барсуками.
– Я думал, они бегают за электрическим зайцем.
– Это когда не могут раздобыть барсука. Ладно, как бы они ни проводили время, факт остается фактом. У меня нет ни пенни. Вернее, ни двух фунтов пяти.
– Думаете, вы настолько наели?
– Примерно. Я немножко дала себе волю…
– И правильно сделали. Жалок, кто не веселился, а молодость дается лишь однажды, частенько говорю я. Тогда все замечательно. Два фунта пять шиллингов у меня найдутся.
– У вас? Но вы же не можете заплатить за мой кофе.
– Конечно я могу заплатить за ваш кофий. Кто мне помешает?
– Только не я. Вы спасли мне жизнь.
Перед ними материализовалась дородная фигура метрдотеля. Билл взглянул на него свысока.
– L'addition, (счет (фр.)) – сказал он величественно.
Джейн почтительно выдохнула.
– Еще и по-французски! – сказала она.
– Как-то само вышло.
– Вы говорите свободно?
– Очень, оба слова, которые знаю. Это «L'addition» и, разумеется, «O-la-la!»
– Я и столько не помню, а ведь у меня была гувернантка-француженка. Где вы учили язык?
– В Париже, когда изучал живопись.
– А, вот почему вы не причесываетесь.
– Виноват?
– Я хотела сказать, потому что вы художник.
– Я не художник. Моя душа принадлежит папаше Гишу.
– Какая жалость!
– Ну, это совсем не так плохо. Гиш мне нравится. Что он обо мне думает, не скажу. Иногда я угадываю в его манере легкое раздражение.
– Как вышло, что вы этим занялись?
– Долгая история, но, думаю, ее можно рассказать коротко. Солдатом во время войны я довольно долго был в Лондоне, полюбил его, потом вернулся в Америку, работал, скопил немного денег и отравился сюда, в этакое сентиментальное путешествие. Деньги кончились раньше, чем я ожидал, пришлось искать место, а выбор мест в чужой стране, когда у тебя нет права на работу, довольно ограничен.
– Представляю.
– Когда я встретил старого отцовского друга и тот предложил мне убежище в своем воровском притоне, я ухватился обеими руками.
– Как же вы его встретили?
– Я носил свои картины по всем галереям. Его была сорок седьмой. Он меня взял, и с тех пор я работаю.
– Но предпочли бы писать.
– Будь у меня деньги, я бы ничего другого не делал. А что бы вы делали, будь у вас деньги?
Джейн задумалась.
– Ну, сначала я вернула бы дядю Джорджа в Шипли. Ему так обидно жить в другом месте. А потом… наверное, каждый день пила бы кофий у Баррибо.
– Я тоже. Здесь здорово.
– Да.
– Прекрасно готовят.
– Замечательно. А каких интересных людей встретишь. Ой!
– Что такое?
– К вам крадется официант с подносиком. Боюсь, несет дурные вести.
– Или поцелуй смерти, как я это называю.
– Вы уверены, что сможете заплатить?
– Сегодня – да. Обычно – нет. O-la-la! Тень миновала.
– А с моей души свалился камень. Не знаю, как вас благодарить. Мой спаситель! Как по-вашему, что было бы со мной, если б вы не прискакали на белом коне? Что бы со мной сделали?
– Трудно сказать. Не знаю, как решают такие вопросы у Баррибо. Со мной это произошло в куда более задрипанной кафешке, много лет назад. Я от души подзаправился хот-догами и мороженным, а потом с детской непосредственностью сообщил официанту, что не могу выполнить своих финансовых обязательств. Тогда вышел дядька в рубахе, напоминающий Роки Марчано[21], схватил меня за шкирку и пнул четырнадцать раз. Потом меня отправили мыть посуду.