«Жизнь оптимиста полна горьких разочарований, а пессимиста — приятных неожиданностей. Так кем быть выгоднее? Надеяться на лучшее и готовиться к худшему — вот что должно стать твоим девизом! Настоящий пессимист не жалкий нытик, который плачется всем о горькой судьбе своей, а закаленный, опытный путешественник, который подготовился к трудностям заранее. Дерьмо случается! С этим не поспоришь, ведь верно? Значит, это в порядке вещей. Значит, ты должен быть готов к тому, что оно случится. Если у тебя все хорошо, то радуйся и бойся, потому что неприятности караулят тебя за каждым поворотом. Если дерьмо уже случилось — действуй!..»
Гай смотрел на счетчик беговой дорожки, который отсчитывал метры. 4900… 4920… Еще пару месяцев назад три километра были его пределом. Теперь он точно знал, что осилит больше десяти.
Режим и регулярность делают чудеса! Парень распланировал свою жизнь, составив что–то вроде бортового расписания военного корабля. Поделив всю жизнь на декады (по десять дней), пять из них он выделил на тренировки, чтение и домашнее хозяйство, три — охота, один — визиты в Сезам и один — выходной. Тренировки были через день, но иногда ритм сбивался.
Как–то увлекшись охотой на странного зверя с красивым серебристым мехом, Гай не заметил как стемнело, и почти всю ночь бродил по заснеженным склонам гор, тщетно пытаясь увидеть знакомые места… В другой раз сломался генератор, и парню пришлось гнать в Сезам за запчастями.
Из этих случаев он делал выводы и готовился — так, как учил Зборовски в своей книге. Он составил календарь и высчитал время захода солнца, благо компьютерная техника позволяла сделать это, особенно не напрягаясь. Также он подготовился к поломкам, складировав в своем сарае дублирующие экземпляры всей электротехники, которая имелась в наличии.
Вселенная подкинула ему два приятных сюрприза, и теперь, начитавшись противоречивой писанины Зборовски, он ждал какой–нибудь несусветной гадости.
«Бойтесь нежданной радости — она вестница скорого дерьма. В мире всем правит баланс! Если вам привалило счастье, и вы выиграли в лотерею, так и знайте — скоро вам заедут в морду. И так далее… И не бойтесь дерьма, оно означает, что скоро вам привалит счастье! Или не скоро. Или не вам!»
Приятные сюрпризы заключались в том, что в Сезаме нашелся дроид–медик из сектора Рашен, полностью укомплектованный картриджами с препаратами и расходными материалами. Для Гая, подспудным страхом которого было просто сдохнуть тут от пустякового перелома или какой–нибудь местной заразы, это было большим облегчением. Дроид, правда, сначала пищал о необходимости спецкурса инъекций для поисковых миссий на планетах с аномальными условиями — и Гаю пришлось согласиться, поскольку иначе тупая железяка работать отказывалась. Хотя что за аномальные условия — он так и не понял. Но на кушетку послушно улегся и позволил манипуляторам дроида обколоть себя со всех сторон из чудовищного вида инъекторов.
А вторым сюрпризом было то, что парень таки нашарил в недрах терминала дежурки источник сигнала, который он принял в самом начале. Судя по всему, на него и навелась спасательная капсула.
После долгих раздумий, он перенастроил программу на код Конфедерации и начал передавать сигнал бедствия. Парень прекрасно понимал, что это может спровоцировать пиратов, но с другой стороны — сидеть здесь и ждать с моря погоды было еще большей глупостью. И так уже миновали месяцы со дня его приземления на эту чертову планету!
С календарем Гай разобрался просто. Местный год длился четыреста семьдесят восемь дней, так что парень для удобства разделил его на двенадцать месяцев по сорок дней в каждом, исключая один, в котором было тридцать восемь дней. Каждый месяц делился на четыре декады. А как Гай Дж. Кормак делил декаду — это уже понятно. Календарь он нарисовал на стене сарая, за начало летоисчисления взяв момент своего прибытия сюда и отметив эту дату жирным кругом. По его расчётам, приземлился он во второй месяц осени, первой декаде, в девятый домашний день. Дни так и делились — домашние и походные. И один выходной.
Тренировки и долгие охотничьи походы закалили тело и дух, Мич не давал унывать, отмачивая время от времени какие–нибудь каверзы, книги из Сезама Гай завозил каждый месяц — по десять. Медик пичкал его какими–то общеукрепляющими, стимулирующими и поддерживающими препаратами, Долина по мере приложения усилий благоустраивалась — жизнь налаживалась!
Дерьмо тоже случалось. Однажды проснувшись и глянув в окно, Гай Дж. Кормак подумал что сходит с ума. За окном не было ни–че–го. Белая холодная мгла ломилась в окна, дверь не отпиралась, все это было похоже на безумие.