– Конечно. Я так полагаю, ты не говоришь по-немецки?
– А кто-то говорит?
Натаниэль приподнял бровь.
– Полагаю, местные.
Келли пожал плечами.
– Значит, нам нужно только прийти потными и уставшими в одну из самых продвинутых технологических компаний в мире и ворчать на примитивном английском, указывая жестами на мою ногу. Или на то место, где должна быть нога.
Натаниэль кивнул.
– Это всё подытоживает.
Келли упал на кровать лицом вниз.
– В таком случае, я не пойду.
– Пойдёшь, – настаивал Натаниэль.
Келли закрыл глаза.
– Перенеси приём или придумай ещё что-нибудь.
– Ты пойдёшь.
Келли проигнорировал это, усмехаясь в подушку. Он почувствовал, как матрас прогнулся, прежде чем его талию обвила рука. Время для объятий? Но нет, Натаниэль подхватил его, вынес в коридор и опустил на ковёр. Через мгновение на пол рядом с ним упали костыли. Затем дверь в номер захлопнулась.
– Двадцать пять минут, и идёт обратный отсчёт, – сказал Натаниэль. – Не заставляй меня тащить твой зад по тротуару. Ты видел, сколько там снега. Вернее слякоти. И нет, мы не едем на такси, так что поспеши.
Келли вздохнул и перевернулся на спину.
– Ты так хорошо ко мне относишься, – сказал он, глядя в потолок. Услышав, как в конце коридора пискнул лифт, он решил, что лучше пойти следом. Особенно потому, что он оставил свой ключ от номера на кофейном столике. Стоял выбор, либо спать в коридоре, либо пойти вслед за красивым мужчиной на холодную берлинскую погоду.
***
На следующее утро, второй день подряд, они стояли у Научного центра Берлина. Келли рукой укрывал глаза от утреннего солнца, раздумывая над зданием «Оттобокк» с более ясной головой. От международных полётов он всегда чувствовал себя немного сумасшедшим, из-за того, что ему редко удавалось поспать больше нескольких неспокойных часов. Он никогда не справлялся хорошо с недосыпом, так что его первое впечатление от здания наверняка было искажённым. Особенно потому, что он помнил здание, телепортированное из будущего – высокое прямоугольное сооружение из толстых белых лент и тёмных окон-волн.
Это впечатление не имело особого смысла, но стоя сейчас здесь, после полноценной ночи сна и с завтраком из отеля в животе, Келли видел, что воспоминание было совершенно правильным. Если архитектура должна была создать ультрасовременный комплекс, реальность превзошла замыслы дизайнеров.
– Мы пришли на полчаса раньше, – сказал Натаниэль.
– Хорошо, – ответил Келли. – Я хочу посмотреть выставку.
Он пошёл внутрь, снова чувствуя, будто ступил на мостик звездолёта «Энтерпрайз». Полированные белые поверхности, круглые изгибы вместо острых углов, и экранные панели повсюду. За регистрационной стойкой справа сидел пожилой мужчина, в тёмном костюме и с морщинами на лице, сильно контрастируя с полированным идеалом вокруг. После короткого разговора им разрешили войти в зону выставки. По большей части там были яркие интерактивные экраны, завлекающие гостей. Натаниэля это притянуло, и он положил руку на плоскую поверхность, которая затем спроецировала на его кисть изображение костей и мышц.
Келли едва обращал внимание, вместо этого подходя к экспонатам с настоящими протезами конечностей. Руки и кисти были достаточно захватывающими, но когда он оказался перед кейсом с настоящим коленом и ногой Гениум, он почувствовал себя ребёнком, который прижался носом к витрине с игрушками.
– Одна из таких ждёт тебя наверху, – сказал Натаниэль, подходя к нему сзади. – Уже почти пора. Идём.
Келли пошёл за ним к лифту, с тоской глядя на лестницу. Он мог подняться по ней, но это их замедлит, а прямо сейчас хотелось спешить. Немцы тоже не теряли времени зря. Келли не мог поверить, что муфту на заказ сделали на следующий же день, а не потребовалось ждать несколько недель, как было дома. Келли понял, что это было почти два года назад.
– Нервничаешь? – спросил Натаниэль.
– Да, – сказал Келли.
Эти слова и близко ничего не выражали. Парни зашли в Экспертно–консультационный центр – как он назывался – и Келли боролся с растущей надеждой, не желая почувствовать боль, когда его нереальные мечты не сбудутся. Экспертно–консультационный центр был таким же современным, как зоны внизу, но практичным, а не ярким. Здесь парней проводили в комнату с поручнями для балансировки, маленьким набором ступенек для тренировки и другими препятствиями, которые обычно не стали бы проблемой ни для кого, кроме маленького ребёнка.
– У тебя злое лицо, – отметил Натаниэль.
– Прости, – сказал Келли, присаживаясь в конце параллельных балок. – Такое бывает, когда я встревожен. Или когда я злюсь, очевидно.
Натаниэль усмехнулся.
– Или в постели, когда ты вот-вот…
– Guten Morgen, господин Филлипс! Господин Кортни! – женщина, которая вошла в комнату, Инга, была едва старше Келли. Её волосы были средней длины, и она не трудилась делать макияж, обладая естественной красотой, которую Келли считал привлекательной. Он развеселился, когда она формально пожала руки им обоим, но стал намного более серьёзным, когда увидел, какой она принесла кейс.
– Это моя нога? – спросил он.
– Да, – ответила Инга. Она, как и все другие немцы, которых он встречал до сих пор, хорошо владела английским языком. Временами она выражалась немного неловко, но не было стереотипного акцента, которым часто награждали киношных злодеев. – Ты готов её примерить?
– Да, чёрт возьми! – сказал Келли.
Инга улыбнулась, кладя кейс на низкий боковой столик. Затем села перед ним на низкий стул на колёсиках.
– Мы начнём с муфты, – сказала она. – А затем, icks tsfy.
Он бросил взгляд на Натаниэля, который пожал плечами. Что бы ни значило «icks tsfy», Инга вчера тоже говорила это. Келли продолжал пытаться разобраться в контексте, но до сих пор значение этой фразы его озадачивало.
Когда Инга надела муфту на его культю, Келли вспомнил маленькую клинику в Остине. Уильям стоял там с подбадривающей улыбкой на лице. Натаниэль был практически на том же месте, стоял в стороне, скрестив руки. Выражение его лица показывало, что он готов что-нибудь сломать, если ничего не получится. От этого Келли хохотнул, отчасти расслабляя нервы.
– Как ощущения? – спросила Инга, потянув муфту.
– Хорошо, – сказал Келли, перемещая вес. – На самом деле, это отлично!
В отличие от муфты, которая у него уже была, эта не поднималась до его зада.
Материал был мягче и удобнее. Это могло измениться, как только он перенес на протез часть веса, но пока…
– Сидит как перчатка!
Инга мгновение была озадачена, затем улыбнулась.
– А! Handshuh.
– Туфля для руки?4 – повторил Келли. – Так немцы называют перчатку? Туфля для руки?
– Да, – сказала Инга, улыбаясь в ответ. – В этом есть смысл!
– Наверное, есть, – признал Келли. – Тогда как вы называете брюки? Ботинки для ног?
– Leeder-hosen, – сказал Натаниэль. – Даже я это знаю.
Инга развеселилась.
– Lederhosen, – исправила она, заменяя длинный звук «и» коротким. – Когда говоришь Liederhosen, это звучит как музыкальные брюки. Нормальные брюки называются просто Hosen.
Келли покачал головой.
– Может, нам следует придерживаться английского.
– Я согласна, – с некой долей гордости сказала Инга.
– Почему эта такая короткая? – спросил Келли, глядя на муфту. Она закрывала только его культю, оставляя верхнюю часть ноги свободной. – Муфта, которая у меня была раньше, всегда доходила мне до задницы.
– До задницы? – спросила Инга.
– Эм, это сложно перевести, – быстро сказал Келли. – Я имел в виду, прямо до сюда.
Инга смотрела, как он жестом указал на своё бедро, и выглядела удивлённой.
– У тебя не было поддерживающей муфты? – когда Келли не проявил признаков узнавания, она добавила: – У тебя осталось достаточно ноги, чтобы не нужно было много поддержки. Хочешь увидеть, права ли я?
Келли кивнул. Инга сняла муфту обратно, и Келли с восхищением наблюдал, как она присоединяет ногу. Протез был прекрасным, обманчиво простым на внешний вид, тёмно-серым и напоминающим естественные мышцы икры. Все эти технологии хранились в одном эффективном наборе. Это было настоящее чудо, и если обещания были точными, вскоре эта вещь позволит Келли делать всё, что он мог раньше. Ну, кроме плавания, душа и одной деятельности, по которой он скучал больше всего.
– Готов встать? – спросила Инга.
– Ладно.
Он взялся за поручни, но едва нуждался в них, когда встал. Инга подтолкнула его сделать полшага вперёд. Затем обратно назад. Она блокировала ему дорогу, вытянув одну руку, пока подсказывала, как сгибать колено Гениума. Эта тренировка тянулась долго, Келли хотелось вежливо оттолкнуть Ингу на её стуле на колёсиках, чтобы попробовать ходить по-настоящему.