– Это она должна меня простить, – пробормотал Джейс. Затем он уловил смысл слов отца и оторвал взгляд от окна. – Подожди, всё в порядке?
Отец не ответил. Он просто продолжал вести машину до окраины города. Они были на дороге, ведущей в их район, которая проходила рядом с озером, когда отец Джейса остановил машину у обочины. Боб снял очки и вытер глаза.
– Пап?
– Прости, сынок. Дело в твоей бабушке. Она сегодня умерла.
Джейс просто смотрел. Когда он попытался заговорить, его голос был слабым.
– Как?
– Аневризма. – Отец снова надел очки и постучал по своему виску. – Тромб в мозгу. Это быстрый и безболезненный способ уйти. Мы не должны удивляться. Ей было девяносто шесть, и ты знаешь, что твои родители когда-нибудь умрут. Так должно быть, но всё равно чертовски больно, когда они умирают. Когда я потерял свою мать, что ж, я был едва ли старше тебя и... – Его отец отвёл взгляд, будто стыдясь своей бессвязной речи. – Прости.
Внутри Джейса прорвалась дамба, выпуская всю злость, которую он чувствовал, все маленькие беспокойства и переживания. Ничто из этого больше не имело значения. Вместо этого его мысли вернулись к хрупкой старой женщине с хриплым смехом, костлявыми руками и лёгкой улыбкой, которая, казалось, никогда не исчезала. Запах её дома, маленькие стеклянные птички, которые стояли на подоконнике в её кухне, то, как она всегда подмигивала Джейсу, пока разговаривала с другими взрослыми, будто её серьёзность вся была притворной.
– Вот так, выпусти всё.
Джейс не понимал, что плачет, или что его отец отстегнул ремень безопасности, чтобы дотянуться и обнять его.
– Она была хорошей женщиной, и мы все будем по ней скучать.
Джейс поплакал еще немного, и когда они ехали остаток пути до дома, его отцу не пришлось просить его вести себя цивилизованно. Всё было прощено. Джейсу только хотелось обнять мать, чувствуя благодарность за то, что она всё ещё рядом. Он нашёл её сидящей за кухонным столом. Мишель тоже была там, с опухшими и красными глазами. Его сестра заплакала первой, что снова вызвало слёзы у них всех. У всех, кроме Джейса. Он сдержал слёзы, желая быть сильным ради матери.
– Прости меня, – сказал он. – За всё.
– Ничего, – успокаивающе произнесла Серена. – Всё в порядке.
Но он знал, что это не так. Не для неё.
Чуть позже Мишель утянула его в другую комнату.
– Ужасно, да?
Джейс кивнул, лишённый слов.
– Я ненавижу это, – со слезами сказала его сестра, – потому что думаю о том, какие старые мама и папа, и...
– Не продолжай, – твёрдо сказал Джейс. – Пожалуйста.
Мишель кивнула и постаралась взять себя в руки.
– Думаю, мы должны приготовить ужин.
– Мама захочет что-нибудь съесть? Мне есть не хочется.
– Мне тоже, но она будет переживать из-за того, что мы голодные.
Вместе они приготовили ужин из полуфабрикатов, консервированной стручковой фасоли и остатков курицы. Они не узнали, аппетитно это или нет, так как только поковырялись в своих тарелках. Когда всё остыло, Мишель начала убирать со стола.
– Я скоро должен быть на работе, – произнёс Джейс, стыдясь того, что вообще поднимает эту тему.
– Я позвоню Берни и объясню, – сказал отец. – У меня есть его номер в кабинете.
Это оставило Джейса наедине с его матерью. Она выглядела уставшей.
– Я могу что-нибудь сделать? – предложил он.
Серена отвлеченно покачала головой и посмотрела на него.
– Нет, я буду в порядке. Мы завтра днём улетаем. Кому-то нужно поддержать дедушку. У вас с Мишель пару дней будет всё нормально, верно?
– Да, – сказал Джейс. – Обещаю, в этот раз я не напортачу. Серьёзно.
Мгновение мать выглядела озадаченной, будто их спор был частью прошлой жизни.
– Знаю, что не напортачишь. Твой друг по-прежнему в лагере у озера?
Джейс кивнул.
– Думаю, да.
– Иди, повидайся с ним. Сейчас один из тех моментов в жизни, о котором я говорила, когда поможет, если кто-то будет рядом. – Улыбка матери была печальной.
– Он тебе нравится, да?
– Да, – сказал Джейс.
Мама кивнула и вернулась к своим мыслям. Джейс остался, чтобы помочь Мишель прибраться. Он хотел увидеть Виктора, но мысль о том, чтобы заниматься чем-то весёлым, казалась неправильной. Опять же, может быть, его мать права. Может быть, это поможет облегчить боль в сердце Джейса.
Когда он пришёл на поляну, костёр уже горел. Виктор сидел перед ним с ножом в руке, вырезая что-то из куска дерева.
– Привет, – произнёс Джейс.
Виктор был ошеломлён, но через огонь эти широкие глаза прочли его.
– Ты в порядке?
– Нет. Моя бабушка... – Лицо Джейса сжалось, и он развернулся, чтобы вытереть слёзы, которым удалось вырваться. Он не хотел снова плакать перед Виктором, ему не нравилось плакать ни перед кем. Он почувствовал руки на своём плече, и когда развернулся, на лице Виктора было обеспокоенное выражение.
– Вы её потеряли?
Джейс кивнул, не доверяя себе говорить.
Виктор обвил рукой его талию. Другой он обхватил его спину, притянул ближе, удерживая рядом. Виктор не говорил никаких слов утешения. Никаких банальных речей о лучших местах или о том, что Богу нужны ангелы. Он просто обнимал Джейса до тех пор, пока боль не стала сносной. Затем он проводил Джейса к их маленькому убежищу, усадил и предложил свои колени в качестве подушки.
– Мне жаль, – произнёс Виктор, проводя пальцами по волосам Джейса. – Я рядом с тобой. Или если ты хочешь, чтобы я поддерживал тебя в магазине, я могу это сделать. Чёрт, я снова вернусь в школу, если ты этого захочешь.
Джейсу удалось улыбнуться.
– Ты серьёзно?
– Да. Конечно.
– Мои родители уедут на некоторое время. Это значит, что я могу остаться здесь с тобой.
– Ты этого хочешь?
Бёдра Джейса уже болели из-за твёрдой земли под спальным мешком.
– Нет. Останься со мной в доме. Или хотя бы приди в гости на такое долгое время, какое сможешь вынести.
– Я ещё не совсем одичал, – сказал Виктор. – Я могу находиться практически где угодно, если от этого тебе станет лучше.
Джейс потянулся, чтобы взять Виктора за руку. После этого он ненадолго остался, желая показать маме, что может быть ответственным. И ему нужно было побыть одному в своей комнате, где он свободно мог поплакать, если понадобится. Оказавшись в спальне, он обнаружил, что больше всего хочет помнить, поэтому схватил из шкафа обувную коробку, полную старых фотографий и потерялся в воспоминаниях.
– Я пригласил Виктора остаться на ночь, – сказал Джейс. Он собирался сказать Мишель утром, во время поездки в школу, но молчал из-за чувства вины. Теперь, по пути домой, у него не было выбора, так как она скоро узнает. – Я ужасный, да?
– Вовсе нет! Думаешь, бабушка хотела бы, чтобы мы перестали быть счастливыми? – Мишель закусила губу. – Кроме того, Бретт тоже придет.
– Вы, ребята, снова вместе?
Его сестра пожала плечами.
– Просто составляем друг другу компанию.
Джейс начинал чувствовать, будто его мнение насчёт отношений устарело. Виктору не нравились статсу, а его сестра – несмотря на то, что была помешана на парнях – казалось, безразлично относилась к тому, какую форму принимает любовь. Джейсу хотелось доброй старомодной верности. Он хотел разбрасываться такими словами, как "всегда" и "вечно" и "только ты". Разве не этого хотели все, уверенности, что кто-то будет рядом, даже если такие обещания не всегда можно сдержать?
– Эй, эй! – сказала Мишель. – Похоже, для тебя на крыльце посылка.
Джейс перевёл взгляд и не смог сдержать глупой улыбки. Виктор сидел боком на ступеньках, спиной прижавшись к дому, спокойно куря сигарету. Увидев их машину, он не улыбнулся, не помахал рукой, не кивнул, вообще никак не отреагировал. Он просто отстранённо наблюдал, как они паркуются.
– В нём есть что-то от плохого парня. – Мишель казалась впечатлённой. – Хороший улов, старший братик.