Тим притянул Бена ближе, поцеловал его в лоб, прежде чем прижаться щекой к его макушке. У этой проблемы не было решения, никакого способа гарантировать Бену, что никому не будет больно снова. Тим знал, какую боль приносит любовь. Эти двое были неразделимы, но любовь и боль научили его одному. Он поцеловал волосы Бена, отпустил его и сделал шаг назад.
– Джейс стоил этого.
Бен выглядел удивлённым.
– Что?
– Я даже не буду спрашивать, потому что вопроса нет. Джейс стоил того, чтобы пройти через всю эту боль, и ты стоил ада, через который мы прошли подростками. – Тим посмотрел Бену прямо в глаза. – Я не могу честно сказать, что я стою этого, но буду стараться и обещаю, что тебе не придётся смотреть, как я умираю. Не важно, что случится в будущем, я не умру первым.
Бен моргнул, и когда на его губах появилась улыбка, она принесла с собой вздох.
– Из всей лжи, которую ты говорил мне за все годы, эта самая красивая.
Тим покачал головой.
– Это не ложь. Не важно, как сильно мне придётся цепляться за жизнь, не важно, как много потребуется аппаратов для поддержания жизни и докторов, я не умру первым. Моя любовь к тебе достаточно сильна, чтобы заставлять меня жить. И когда наконец придёт твоё время, я не переживу потери и последую прямо за тобой.
– Ты не можешь этого обещать, – сказал Бен, но его глаза светились.
– Есть только один способ доказать, что я не прав, – ответил Тим.
Они проехали лодку, полную пьяных пассажиров, один из которых прокричал: «Юхуууууу!», прежде чем они услышали громкий всплеск. Хорошо, может быть, он мог понять, почему Нану достали лодки, но вскоре вечеринка отправилась своей дорогой, оставляя их в вечернем спокойствии.
Тим обвил рукой плечи Бена, пока они вместе стояли лицом к воде.
– Значит, ты меня любишь, да?
– Слово любовь и вполовину не описывает этого чувства, – выдохнул Бен. – И ты прав. Джейс стоил этого. Как и ты. Просто сдержи это обещание, ладно?
– Будет сделано.
Вдали они слышали группу мариачи. У них тоже были свои лодки, которые возили музыкантов, играющих за деньги, и хоть Тим обычно считал музыку раздражающей, то, как песни легко парили в вечернем воздухе, делало их звук прекрасным.
Тим прижался носом к шее Бена, целуя его кожу.
– Возвращайся к столу. Мы должны съесть немного этой еды, иначе Нана никогда нас не простит.
Они поклевали остатки еды, предложив оставшееся забрать домой владельцу лодки. К счастью, у парня была огромная семья. Затем они выпили пива, глядя через воду, пока лодка медленно снова везла их домой. Их высадили прямо у дома Наны, где они протиснулись через щель в старом заборе.
Тим держал две бутылки, которые схватил по пути с лодки.
– Хочешь ещё пива, прежде чем мы пойдём?
Бен не ответил, глядя на него с выражением лица, которое, возможно, соответствовало выражению Тима. Он видел там страсть, но было и что-то большее. Интерес. Тоска. Любовь. Тим поставил пиво на землю.
– Мы начинаем заново, – сказал он. – Сегодня первый день нашего знакомства.
– Странное место для знакомства, – ответил Бен.
– Не прямо здесь, – сказал Тим. – Я встретил тебя ранее днём. Ты бродил по улицам с грустным видом.
– Почему я был грустным?
– Это первое, что я у тебя спросил.
– На испанском? – глаза Бена замерцали.
Тим усмехнулся в ответ.
– Тебе это нравится, да?
– Ну, – застенчиво произнёс Бен, – полагаю, я заблудившийся турист. А ты отзывчивый местный житель.
– Хорошо. Я подошёл к тебе и сказал: «Por qué estás tan triste, mi hermoso muchacho? Déjame que ahuyente esas nubes que ensombrecen tu rostro».
Бен оперся на стену дома.
– И я ответил: «А?»
Тим рассмеялся.
– Тогда я попробовал снова, на английском. «Прекрасный мальчик, почему ты выглядишь таким грустным? Позволь мне прогнать эти тучи с твоего лица».
– Как ты это сделаешь? – спросил Бен.
– Con un beso[18].
Прежде чем Бен успел спросить, что это значит, Тим сделал шаг вперёд, чтобы показать ему, положив одну руку на стену и нежно прижимаясь губами к губам Бена. Затем он отстранился, наслаждаясь ответной улыбкой.
– Видишь? – произнёс он. – Вот он. Солнечный свет, даже посреди ночи.
Бен сделал глубокий вдох.
– Я грустил, потому что потерялся. Вот, что я сказал бы тебе. Но теперь, раз ты нашёл меня, может быть, ты можешь забрать меня с собой домой.
– И вот так мы оказались здесь. – Тим нервно усмехнулся. – Видимо, добирались до дома на лодке. Пойдём внутрь.
Бен кивнул.
В доме было тихо, единственный свет горел в гостиной. Тим поискал взглядом записку, которую оставила Нана. Они будут спать в мастерской. Взяв Бена за руку, он провёл его через дом наверх, чувствуя облегчение, когда они дошли до комнаты, не разбудив Нану. Задержав дыхание, он как можно тише закрыл дверь и повернулся к Бену. Затем они оба улыбнулись. Проскальзывание наверх в спальню определённо пробудило воспоминания.
Маленькая кровать в углу была только застелена. Бен присел на край и снял свои туфли. Тим нетерпеливо скинул свои, отчаянно желая оказаться рядом с Беном, но также знал, что значит этот момент. Последний раз, когда Бен делил с кем-то кровать, был во время его последних мгновений с Джейсом.
Тим выключил свет и открыл окно, впуская звуки ночи – движение, насекомые, голоса и плеск воды на берегу – все напоминания о разнице мира, в котором они находились. Если повезёт, это удержит вдали болезненные воспоминания. Затем он подошёл к кровати, на которой всё ещё сидел Бен.
Тим провёл пальцами по волосам Бена и наклонился для поцелуя. Бен взялся за него, отклоняясь назад и притягивая его следом. Они ёрзали и двигались, не разрывая поцелуя, пока забирались полностью на кровать. Тим снял рубашку Бена, затем свою, пока Бен разбирался с их брюками. Прежде чем он смог зайти слишком далеко, Тим обвил Бена руками и перевернулся, целуя его глубоким поцелуем, не желая больше ничего, кроме этого.
Если Бен хотел остановиться на этом, если хотел, чтобы Тим просто спал рядом с ним остаток ночи, он мог бы обойтись этим. Но даже в худшие времена они всегда разделяли одинаковый аппетит. Бен опустил руки к их ремням, и на этот раз Тим позволил ему делать то, что он хочет, подложив руки под голову, пока Бен заканчивал раздевать его, а затем встал, чтобы снять свою одежду. Тим бросил на него взгляд, Бен стоял у кровати, стягивая джинсы. В тусклом свете комнаты он был тёмным силуэтом, контуры его тела освещались светом от окна, шея блестела от слюны в тех местах, где Тим целовал его.
– Будь со мной, – произнёс Тим, протягивая руку. Он имел в виду больше, чем просто этот момент, этот простой акт. Бен ответил, забравшись в постель, и некоторое время они просто обнимали друг друга. Он ждал, что Бен заплачет, почувствовав облегчение, когда этого не произошло, но всё равно не спешил. Повернувшись на бок, он позволил своим пальцам пройтись вверх и вниз по коже Бена, наслаждаясь дрожью, которую вызывал. Затем Бен начал отвечать, поглаживая руками тело Тима, прямо как было раньше, исследуя его.
– Есть какие-нибудь новые шрамы? – спросил Бен.
– Не те, которые ты можешь увидеть, – сказал Тим, но у него перехватило дыхание, когда Бен поцеловал его грудь, живот, а затем языком продолжил дорожку на юг.
– Подожди! – сказал Тим, хватая Бена за плечо. – Именно это я хотел сделать с тобой.
Бен задержался, с озорной усмешкой на губах.
– Мы начинаем заново, и, если помнишь, ты был первым.