Внезапно его смутило то, что он неучтиво говорит о человеке, который вдвое старше его.
— Должно быть, я сам немного пьян, — сказал он застенчиво. — И слишком разболтался от бокала пива. Или это потому, что я взволнован идеей этого путешествия.
Вернулся Уолз с выпивкой Ивена. Барт отошел поговорить с Фэй Уолз, словно показывая Ивену, что он отлично понимает: нужно умолкнуть и уйти.
— Хочу вот что сказать, — порывисто заговорил Уолз. — Надеюсь, ты не будешь возражать. Это так. Я знаю, у тебя тяжелое время. Знаю, потому что у меня тоже. Я понимаю все это дело. Я не хотел приходить. Я придумал оправдание, что дети хотят уехать. Ну, если я могу что-то сделать — и не думай, что я не знаю, каким дураком я должен казаться — ну, я не могу представить, что я мог бы сделать. Я бы не смог ничего сделать для себя, не говоря уже о ком-то другом. Что я имею в виду — ну, к черту это. Забудь это. Извини, что заговорил об этом. Посмотри на эту чертову девчонку, мою среднюю. Стоит себе на голове. Так может простоять целый час, если захочет.
— Она очаровательна, — сказал Ивен.
— Я без ума от нее, — откликнулся Уолз. — Думаю, я дам ей знать об этом.
Он подошел к девочке, стоящей на голове, поставил свой стакан на газон и попытался встать на голову рядом с ней. При первой попытке он вернулся на ноги. Он попытался еще раз, на мгновение это ему удалось, но он тут же опрокинулся на спину. Сосредоточился, снова попытался, однако чувствовалось, что он устал. Его жена и Суон с улыбкой наблюдали за ним. Девочка, все еще стоящая на голове, каждый раз, когда ее отец терпел неудачу, посмеивалась, а потом сказала:
— Ты не сможешь это сделать, папа. Ты слишком толстый.
— Не такой уж я толстый, — возразил Уолз.
Все собрались вокруг, и Ивен увидел стоящего на голове Рэда по другую сторону от Фанни. Рэд продержался на голове всего пять-шесть секунд. Уолз попытался снова, и у него получилось. Коди Боун зааплодировал, а вслед за ним и женщины. Затем Уолз упал на спину и погрузился в сон.
— Боже мой, — ахнула Мэй Уолз. — Он пьян!
Уолз открыл глаза.
— Не пьян я, — прошептал он. — Просто хочу лежать здесь и спать. Оставь меня в покое, Мэй.
Все еще стоя на голове, Фанни закричала:
— Кто не может стоять на голове — болван!
— Как? — спросил Рэд Коди Боуна. — Кто болван?
— Как бы там ни было, — сказал Коди, — я не буду пытаться стоять на голове.
— Разве вы не можете? — спросил Рэд. — Я могу. Вы видели, правда?
— Видел, — сказал Коди. — Думаю, и я смог бы, если бы захотел, но предпочитаю быть болваном.
— Тогда я бы тоже хотел бы быть им, — сказал Рэд.
Он подбежал к Фанни, наклонился к ее голове и сказал:
— Мы все болваны, кроме тебя, Фанни.
— Знаю, — сказала Фанни.
Все сидели на лужайке вокруг Фанни. Уолз встал попить, и все были очень признательны Фанни, которая все еще стояла на голове.
Он зашел в дом за еще одной бутылкой скотча, когда зазвонил телефон.
— Я в аэропорту, — сказал Дейд. — Как бы нам встретиться здесь? Я скажу тебе почему. Через полтора часа будет самолет, и я должен вернуться на нем. Моя машина уже пришла?
— Нет, Дейд.
— А одолжить машину ты можешь?
— Здесь Уоррен Уолз с семьей, — сказал Ивен, — и Коди Боун с сыном.
— Может, Барт одолжит тебе свою машину?
— Думаю, да. Буду как можно скорее.
Он взял бутылку, отнес ее к столу, открыл, освежил выпивку всем, кто пил скотч, и сказал:
— Мой друг будет в аэропорту через полтора часа. Сейчас половина десятого. Могу ли я взять чью-то машину? Ненадолго.
— Это кто? — спросил Рэд. Он стоял перед отцом.
— Милтон Швейцер, — сказал Ивен. — Ты помнишь его, Рэд. Он из Стэнфорда.
— Возьмите мою машину, — предложил Барт.
— Можно?
— Конечно.
— Я скоро, — сказал Ивен.
— Хочу с тобой, — заявил Рэд. Он был на грани паники и подбежал к Суон. — Я хочу поехать с отцом, — сказал он. — Мама, не говори «нельзя»!
— Ты можешь поехать, Рэд, — услышал он слова Суон.
— Я тоже хочу поехать, — сказала Ева, подбегая к Суон.
— Ты тоже можешь поехать, Ева.
— Нет, милая, — сказал Ивен. — Оставайся здесь. Я скоро вернусь.
— Нет, папа! — возразила девочка. — Я хочу поехать!
— Нет, милая.
— Папа! — Вслед ему раздался плач.