— Ева? — сказал Ивен.
— Да, папа.
— Ты не хочешь попробовать, моя хорошая?
— Хочу, папа.
— Слушай внимательно, как я говорю, — сказал Ивен. — А потом повтори это точно так же. С первого же раза. Я люблю тебя, — сказал он на своем языке. — Повтори, моя хорошая.
— Я люблю тебя, — сказала девочка на его языке, и с первого же раза — отлично.
— Еще, — попросил он. Она повторила.
— Теперь я скажу это каждому из вас и каждый из вас ответит мне тем же. Я скажу, потому что это правда и потому что лучше всего я могу сказать эту правду на моем собственном языке. Суон? Я люблю тебя.
— Я люблю тебя, Ивен.
— Рэд? Я люблю тебя.
— Я люблю тебя, папа.
— Ева? Я люблю тебя.
— Я люблю тебя, папа. Я люблю тебя, мама. Я люблю тебя, Рэд.
— Вот и весь сегодняшний урок, — сказал Ивен.
Когда они подъехали к дому Уолзов, те уже были готовы.
— Вы полезайте в машину, а я пока позвоню Барту, — сказал Ивен. — Я попросил его привезти на пикник Коди и должен сообщить, где мы будем.
— По-моему, на Скэггс Бридж, — сказал Уолз. — Я отопру тебе и заодно налью нам чего-нибудь выпить.
Поговорив с Бартом, он велел телефонистке еще раз попробовать номер в Пало-Альто. Уолз был в кухне — возился с выпивкой. Ивен услышал телефонный звонок, потом — мужской голос. Он не стал называть имен.
— Слушай меня внимательно, — сказал он.
— Ивен? — спросил Милтон Швейцер.
— Ты только слушай меня внимательно, — повторил Ивен. — У тебя нет детей. У меня есть. Ты понимаешь, надеюсь. Если я когда-нибудь увижу тебя снова, я не убью тебя — из-за моих детей, но я почти захочу это сделать — и собственными руками.
Он бросил трубку и выругался на своем языке.
Все это было слышно на кухне, но Уоррен вышел оттуда так, словно ничего не слыхал. Он протянул Ивену полный стакан.
— Давай поскорей проглотим это, — сказал Ивен. — Я не люблю заставлять детей ждать.
Он выпил свой стакан до дна, Уолз — тоже.
— Спасибо, — сказал Ивен.
Он вышел из дому, и Уолз быстро последовал за ним.
Человек в Пало-Альто повесил трубку и принялся шагать из одного конца комнаты в другой, говоря самому себе: «Вдобавок ко всему — еще и это».
Ивен был его другом. Единственным другом. Швейцер принадлежал к тому типу людей, которые не внушают симпатии окружающим. С ним бывало неловко и стесненно.
Сегодня он почувствовал, что должен еще раз поговорить с ней. Прежде чем уехать в Нью-Йорк, он хотел освободиться от всякого чувства вины. Чемоданы его были уложены, он зашел в аптеку на углу перекусить и выпить кофе и решил, что должен позвонить ей. Он услышал в трубке гудки и почувствовал облегчение и благодарность, когда никто не ответил. Он устал.
Вернувшись к себе на квартиру за чемоданами, он заказал по телефону такси, и девушка сказала ему, что шофер подъедет минут через пять-десять.
Потом раздался телефонный звонок — и он выслушал Ивена Назаренуса.
И вот теперь раздался стук в дверь.
— Такси, — сказал шофер.
Он открыл дверь и протянул шоферу доллар.
— Я еще не совсем готов, — сказал он. — Не можете ли вы заехать через полчаса?
— Пожалуйста, — сказал шофер.
Он закрыл дверь и подсел к столу. В ящике он обнаружил забытый блокнот, достал авторучку и начал писать. Когда шофер такси снова постучался в дверь, он открыл ее, и взяв чемоданы, они спустились на улицу.
— На станцию, — сказал он шоферу. А когда они прибыли на станцию, спросил:
— Можете вы отвезти меня в Сан-Франциско?
— Конечно, — сказал шофер. — Но это будет стоить долларов пятнадцать.
— О’кей.
В Сан-Франциско он сдал чемоданы на хранение — в два запирающихся шкафчика по десять центов за каждый и положил ключи в карман. Надо было убить еще час. Он зашел в бар, выпил стаканчик, потом другой, потом еще один. Поезд его был пропущен. Он вышел и сел в такси.
— Гостиница Сент Фрэнсиз, — сказал он.
— Мои чемоданы на станции, — сказал он портье. — Я заберу их завтра.
Он бросил письмо в почтовый ящик, поднялся в свою комнату и упал ничком на кровать.
— Слушай меня, — не отпускал его голос Ивена, — слушай меня внимательно.
И он слушал, все слушал и слушал сквозь пьяный сон.
Пикник близ Скэггс Бридж был лучшим, на котором когда-либо бывал Рэд. Все пошли в реку бродить по воде, плескаться и плавать. Дно реки было песчаное — ровное, гладкое. Перед заходом солнца подъехали Коди и Барт. Они надели плавки и тоже вошли в реку. Когда начало темнеть, все вышли из воды и оделись, развели костер и поджарили хот-доги. Запах горящих листьев, веток и поленьев был очень хорош. Все ели и пили, а затем Ивен, Уоррен, Коди и Барт пели старые песни, пока не стало совсем темно.