— Я найду кого-нибудь, — сказал Дейд. — И перезвоню.
Он увидел, что она стоит в гостиной и ждет его, и лицо ее дрожит.
Он обнял ее.
— Моя замечательная Суон, — сказал он. — Моя прекрасная Суон.
— Твоя ужасная Суон! — Она зарыдала. — Твой сумасшедшая Суон.
Она внезапно перестала рыдать и засмеялась, как маленькая.
— Если бы ты только знал, чего я хочу, — смеясь, говорила она. — Если бы ты только знал, чего я хочу именно сейчас, Ивен. Боже, это так странно! Если бы ты только знал, Ивен!
— Я знаю, Суон. Все хорошо.
— Все в порядке, но так не должно быть, правда, Ивен?
— Нет, Суон.
— Почему, Ивен?
— Потому что это то, чего я тоже хочу, и этого не произойдет, потому что это перенесет нас в прошлое, но не доставит утешения. Вот и все, Суон.
— Кто-нибудь приедет?
— Он перезвонит мне.
— Тогда можно мне выпить?
— Конечно.
Когда он налил и они сделали по глотку, она сказала:
— Знаешь, это хорошо, что у нас не станется того, чего мы оба хотим. Как я рада, что ты стараешься так сильно любить меня.
Через час позвонил Дейд и сказал на их родном языке:
— Со мной двое. Они друг друга не знают. Мы будем в аэропорту Фресно в два. Все займет меньше часа. Я отвезу их обратно в аэропорт, и они вернутся пятичасовым самолетом. По пути я поговорю с ними и выясню, кто это сделает. Другой будет наготове. Через пару дней она встанет на ноги, через месяц вообще все будет позади.
— Буду в аэропорту в два, — сказал Ивен.
Одним из них оказался невысокий смуглый мужчина лет шестидесяти. Другой был высок и худ, моложе лет на десять, а может и больше. Ивен надеялся, что основным будет смуглый, поскольку другой, на его взгляд, смахивал на алкоголика. У каждого из них были обычные чемоданы, Дейд тоже был с багажом. Все это было уложено в багажник автомобиля, и Ивен не мешкая тронулся, но поехал не слишком быстро. Не хватало, чтобы сейчас его остановили за превышение скорости. Разговоров в течение получаса езды почти не было.
Все заняло чуть больше часа. Тем самым человеком был смуглый. Второй занимался стерилизацией инструментов и держался в стороне, оставаясь на кухне.
— Она будет спать, — сказал невысокий. — Иногда может просыпаться, но ненадолго. Она должна оставаться в постели до утра четверга. После этого она может вставать на пару часов — в течение трех-четырех дней. Напрягаться ей можно будет через месяц.
Дейд отвез их обратно в аэропорт. Была половина шестого, когда он снова вошел в дом.
— Нужно было вернуть их обратно, к самолету, — сказал он. — Как она? Ты ее видел?
— Да, — ответил Ивен. Он помедлил. — Дейд!
— Все в порядке, — сказал Дейд. — Он самый лучший из здешних. Другой был для подстраховки. Ты ведь не беспокоишься?
— Она ни звука не издала, Дейд. А ведь она совершенно не выносит боли. Я был с ней, когда появлялись на свет Рэд и Ева, и я знаю это.
— Он дал ей наркотик для обезболивания.
— Мог ли он дать ей слишком много?
— Нет. Он самый лучший.
— Прошло почти три часа.
— Возможно, она еще долго не захочет просыпаться, — сказал Дейд.
— Если это поможет мне обрести Суон, — сказал Ивен, — я буду знать, как позаботиться о ней впредь. Я буду знать, что сделать для нее. Это ничего, это ничего не значит. У нас много планов. Мы знаем, что делать. Она немного безрассудная, такая же, как я и как ты. Раньше я этого не знал, Дейд. Она ожидает моей помощи. Моя помощь стала частью этого, началом этого. Она безответственна. Она порывиста. Она считает, что жизнь не стоит тревог и раздумий. Она немного сумасшедшая, вот и все, но она не хочет быть такой. Думаю, что любая красивая девушка может стать немного безрассудной, если кто-то не остановит ее. И она хочет, чтобы ее остановили. Знаешь ли, жизнь не так уж полна неприятностей. Скорее она полна обмана. Все, чего я хочу, это чтобы она прошла через это, а затем я хочу выправить нас обоих. Знаешь, я помог ей стать немного безрассудной. Она считала себя одинокой, но я помог ей. Мужчина может многого не знать, Дейд, пока не станет слишком поздно. Но я не допустил такой ошибки, правда?