— Там прекрасный виноградник, — сказал Ивен. — И дом прекрасный. Мы хотели подыскать себе здесь участок. Суон понравилась эта идея. Уолз и я сегодня днем собирались осмотреть несколько участков. — Он отщипнул от грозди ягоду и съел ее, потом еще одну. — — Он и протянул гроздь Дейду, который отломил верх стебля с дюжиной ягод и съел их . .
— Она умоляла меня не принуждать ее делать к этому, — вновь заговорил он. — Она не раз говорила мне, и так и этак, что боится. Я ей не верил. Ни за что не хотел поверить. Ради бога, Дейд, что бы это изменило? Другие животные не беспокоятся о таких вещах. Почему должны беспокоиться мы? Или сойти с ума, или убить себя, или убить друг друга? В любом случае, кем мы себя считаем? Я убил свою жену, Дейд, я убил Суон, я убил мать Рэда, мать Евы. Она умоляла меня, но я не стал ее слушать. Я просто не слушал, вот и все. Кто — я? Ивен Назаренус? Нет. Просто не делай этого, вот и все. Ты мужчина, и ты этого не делаешь. Ты животное, которое живет по моральному закону, и ты этого не делаешь. По моральному закону ты сходишь с ума. По моральному закону ты убиваешь. Кто — ты? Чтобы подобное случилось с Ивеном Назаренусом? Никогда. Это нормально для животных, потому что они не знают ничего лучшего, но не для меня. Я живу по моральному закону. Я знаю, что правильно в неправильном, но этого мало, чтобы жить, давать жизнь, защищать жизнь. Это не совсем правильно. Мое должно быть только моим, ибо у меня есть гордость, и я потратил немало времени, чтобы понять: все, что ранит мою гордость, все это — зло. Просто зло, вот и все. Я не желаю мириться со злом. Я не потерплю его ни в ком, даже в жене моей, в матери моих детей. Скорее я убью ее. Скорее я убью себя. Скорее я убью своих детей. Я не дам отнять мою гордость. Пусть отцом этого ребенка был бы кто-то другой. Какая разница, кем оказался отец? Какая разница, Дейд?! Ведь матерью была бы Суон? Ведь Суон осталась бы в живых? Ведь Суон была бы Суон, да? Что это с нами, Дейд?
— Это был несчастный случай, — сказал Дейд. — Когда мы покончим с делами в Мадере, я поговорю с доктором Элтуном, чтобы он подтвердил это. Я скажу ему, что случайно выстрелил в себя. Позаботься о детях. Скажи им, что Суон уехала навестить свою семью.
— У нее нет семьи, — сказал Ивен. — У нее есть тетя в Филадельфии, с которой она жила до семнадцати лет. У нее никогда не было родителей и дома. Адреса тети и даже имени ее я не знаю. Только несколько дней назад я узнал, что она всю жизнь искала родителей и дом. В том-то и была идея виноградника — дать ей дом и семью; и если не родителей, то хотя бы детей — ведь они того же рода — и мужа, который мог бы любить ее такой, какова она есть. Что хорошего в любви, если она не беспредельна? Суон умоляла меня, но я не стал ее слушать. Мне жаль, Дейд. Я скажу детям, что она уехала в Филадельфию навестить тетю. Мы домчимся домой, к твоей постели, как можно быстрее. — Он прибавил скорость. — Еще полдня назад, — сказал он, — Суон и плакала, и смеялась. Смеялась, потому что хотела, чтобы мы были вместе. Еще раз. В последний раз. Мне следовало понимать, что этого не случится. Мне следовало понимать, что это не сработает. Это может случиться с кем-то другим, но не с ней. Суон не должна была умереть. Я убил ее, вот и все. Моя гордость убила ее, убила мать Рэда и Евы. Так что теперь у меня есть гордость.
— Так или иначе, это случилось бы, — сказал Дейд.
— Нет, — если бы я любил ее, — возразил Ивен. — Ну да, она была безрассудна, но кто из нас не таков? Прости, Дейд. Я мог убить тебя. Посмотри на моих детей. Они родились от Суон. Теперь они никогда не увидят своих братьев и сестер. Я убил их мать, их братьев и сестер, потому что не мог позволить ей иметь своего собственного сына.
— Она не хотела своего собственного сына, — сказал Дейд.
— Да, не хотела — из-за моего самолюбия, — сказал Ивен. — Она сделала это, надеясь вернуть мою маленькую, ничтожную любовь. Она могла бы жить и жить, если б не мои тщеславные и дешевые претензии. У нее мог бы быть один собственный сын среди наших общих сыновей и дочерей, ведь так?
— Нет, — сказал Дейд. — Нет, она не могла. Пойми это. Пойми это раз и навсегда. Пойми, что Суон убил несчастный случай. Случайность ее собственной природы, твоя катастрофа, та же самая катастрофа, которая рано или поздно калечит, сводит с ума и убивает всех. Взгляни правде в глаза и извлеки из случившегося урок. Твоя собственная катастрофа уже искалечила ее и свела с ума. Подумай, сможешь ли ты оградить от этой катастрофы Рэда и Еву.