После чего оба, точно послушные механизмы, убрали с лица улыбку.
— Желаю повеселиться! — воскликнул мистер Тетли.
Псы поддержали его радостным лаем.
Отряд двигался дальше.
— Веселье, — сказал мистер Мрак. — Бесплатное катание. Когда через полчаса разойдутся все посетители. Мы прокатим Джима на карусели. Ты ведь все еще хочешь прокатиться, Джим?
Слыша и не слыша, заточенный в самом себе, Вилл подумал: «Джим, не слушай его!»
Глаза Джима заблестели — то ли от смазки, то ли от слез, поди разберись.
— Ты будешь странствовать вместе с нами, Джим, и если мистер Кугер не выживет — пока ничего не известно, мы еще не спасли его, теперь попытаемся снова, — если не выживет, Джим, согласен ты стать моим компаньоном? Я прибавлю тебе лет, будешь в самом расцвете, идет? Двадцать два года? Двадцать пять? Мрак и Найтшейд, Найтшейд и Мрак — чудные, славные фамилии для таких, как мы, с такими аттракционами для кругосветных гастролей! Что скажешь, Джим?
Узник Ведьминых чар, Джим ничего не сказал.
«Не слушай!» — надрывался его лучший друг, который ничего не слышал, но слышал все.
— Ну а Вилл? — продолжал мистер Мрак. — Прокатим его подольше в обратную сторону, идет? Сделаем его младенцем-пеленашкой, и пусть следующие пятьдесят лет в наших ежедневных парадных шествиях Карлик носит его на руках, как этакого клоуна-малютку, — что ты скажешь на это, Вилл? Согласен стать навсегда младенцем, не умеющим говорить, не способным рассказать все эти твои секретики? Точно, по-моему, это лучше всего подойдет для Вилла. Игрушечка для Карлика, дружочек с мокрыми штанишками!
Должно быть, Вилл закричал.
Но не вслух.
Потому что одни лишь собаки отозвались лаем и в страхе метнулись прочь, визжа, как будто их забросали камнями.
Кто-то вышел из-за угла.
Полицейский.
— Кто это? — пробурчал мистер Мрак.
— Мистер Колб, — сказал Джим.
— Мистер Колб! — сказал Вилл.
— Игла-стрекоза, — прошептал мистер Мрак. — Проворная швея.
Уши Вилла пронизала боль. В глаза набился мох. Зубы склеила смола. Что-то забегало, засновало челноком взад-вперед по лицу, и оно опять совсем онемело.
— Поздоровайтесь с мистером Колбом.
— Здравствуйте, — сказал Джим.
— …Колб… — молвил Вилл как во сне.
— Здравствуйте, мальчики. И вы, джентльмены.
— Поворачиваем, — сказал мистер Мрак.
Они повернули.
И безбарабанное шествие взяло курс на луга, прочь от теплых огней, уютного города, безопасных улиц.
Глава сорок шестая
Вот в каком порядке следовало растянувшееся на километр с лишним беспорядочное шествие.
Топча неживыми ногами траву, Джим и Вилл приближались к центральной дорожке Луна-Парка на полшага впереди приятелей, которые не уставали твердить о чудесных свойствах иглы-стрекозы.
Почти в километре за ними, силясь догнать отряд, брела, выписывая пыльные кренделя, пораженная таинственным недугом Цыганка.
Еще дальше, прижимая к груди левую руку и жуя на ходу таблетки, отец-библиотекарь то замедлял шаг, памятуя свой возраст, то развивал молодую прыть при мысли о первой короткой и победной схватке.
Перед тем как ступить на дорожку, мистер Мрак оглянулся назад, как если бы некий внутренний голос поименовал плетущихся далеко позади членов его маленького отряда. Но голос умолк, не внеся полной ясности. Он повелительно кивнул, и Карлик, Скелет, Джим, Вилл стали протискиваться через толпу.
Джим чувствовал, как кругом бурлит, не касаясь его, людское половодье.
Вилл слышал, как там и тут шумят водопады смеха, и сам он шел словно под ливнем. Небо расцвело гроздьями светлячков: над головами людей огромным ликующим фейерверком распахнулось «чертово колесо».
Достигнув Зеркального лабиринта, они пошли, петляя, кренясь, ударяясь, сталкиваясь, через расстеленные под ногами замерзшие пруды, в которых тысячекратно возникали, чтобы тотчас исчезнуть, весьма похожие на них испуганные, словно ужаленные пауками, мальчики.
«Это я!» — подумал Джим.
«Но я ничем не могу помочь себе, — подумал Вилл, — сколько бы меня там ни собралось!»
Толпы мальчиков и толпы отраженных картинок мистера Мрака, который здесь снял свою куртку и рубашку, протиснулись к восковым фигурам в конце лабиринта.
— Сесть, — сказал мистер Мрак. — И сидеть.
Среди фигур, изображающих убитых, расстрелянных, гильотинированных, задушенных жгутом мужчин и женщин, два мальчика сидели, точно два египетских кота — не моргая, не глотая, не шевелясь.
Смеясь и комментируя каждый экспонат, проходили запоздалые посетители.
Они не заметили струйку слюны в уголке рта одного «воскового» мальчика.
Не заметили ярких глаз второго «воскового» мальчика, из которых вдруг потекла по щекам прозрачная влага.
Тем временем на одну из узких дорожек между растяжками и кольями шатров ступила, прихрамывая, Ведьма.
— Леди и джентльмены!
Последние три-четыре сотни вечерних посетителей как один повернулись на голос.
Возникший перед ними голый по пояс Человек с картинками, расписанный парящими в зеленовато-желто-розовых небесах жуткими гадюками, саблезубыми тиграми, похотливыми обезьянами, хищными стервятниками, объявил:
— Последний бесплатный аттракцион сегодняшнего вечера! Спешите видеть! Всем, всем!
Толпа хлынула к главному помосту перед шатром уродцев, где стояли Карлик, Скелет и мистер Мрак.
— Самый Потрясающе Опасный, нередко Смертельный, Всемирно Знаменитый Номер — УКРОТИТЕЛЬНИЦА ПУЛЬ!
Толпа ахнула, предвкушая удовольствие.
— Прошу вынести ружья!
Скелет выкатил гремящую пирамиду сверкающих стволов. Спешившая к помосту Ведьма замерла на месте, когда мистер Мрак громогласно возвестил:
— А вот перед вами та, что с риском для жизни укрощает пули, бросая вызов смерти, — наша мадемуазель Таро!
Ведьма мотнула головой, что-то промычала, но рука Мрака широким взмахом вздернула ее на помост, точно ребенка. Она продолжала протестовать, однако Человек с картинками, сделав эффектную паузу, вновь обратился к толпе:
— Желающий сделать выстрел — прошу!
Посетители загомонили, подбадривая друг друга.
Почти не шевеля губами, мистер Мрак спросил шепотом:
— Часы остановлены?
— Нет, — пропищала Ведьма, — не остановлены.
— Нет! — Он едва удержался от крика.
Отведя от нее яростный взгляд, Человек с картинками повернулся к посетителям и перебрал пальцами ружья, продолжая игру:
— Желающие — прошу!
— Останови представление, — тихо взмолилась Ведьма, ломая руки.
— Представление продолжается, будь ты проклята, будь ты дважды, трижды проклята, — злобно прошипел он.
Незаметно пальцы мистера Мрака защемили кожу на левом запястье и вонзили ногти в изображение слепой женщины в черном монашеском одеянии.
Ведьма передернулась, ахнула, застонала, скрипнула зубами.
— Пощади! — чуть не в голос вымолвила она.
Толпа молчала.
Мистер Мрак торопливо кивнул.
— Поскольку желающих нет… — Он поскреб ногтями иллюстрированное запястье; Ведьма вздрогнула. — Заключительный номер отменяется, и…
— Есть! Есть желающий!
Толпа повернулась на голос.
Мистер Мрак пошатнулся, потом спросил:
— Где?
— Здесь.
На самом краю толпы поднялась рука, открылся просвет.
Мистер Мрак отчетливо видел одиноко стоящего там человека.
Чарлз Хэлоуэй — гражданин, отец, самонаблюдающий супруг, ночной странник и смотритель городской библиотеки.
Глава сорок седьмая
Одобрительный гул толпы стих.
Чарлз Хэлоуэй не трогался с места.
Он ждал, когда перед ним откроется дорожка до самого помоста. Ему не было видно выражение лиц стоящих там уродцев. Обведя глазами толпу, он остановил свой взгляд на Зеркальном лабиринте, пустыне забвения, которая манила десятью тысячами миллионов световых лет отражений и контротражений, перевернутых и раз, и два, ныряющих в глубокое ничто, летящих плашмя лицом и всем телом вниз во все более кошмарные пучины небытия.