Что-то в тебе [ЛП]

Его глаза опустились, и он понимающе кивнул.

Я встала, а Кейсон попятился. Затем подошла к висевшему на двери шкафа зеркалу в полный рост и взглянула на себя. Не видно ни одного шрама. И впервые в жизни мне нравилось, что я видела.

— У Жизель должны быть какие-нибудь туфли.

Я посмотрела на него в зеркало.

— Я упаду и сломаю шею.

— Может балетки? У нее их полно.

Я кивнула, ценя его доброту.

Он скрылся в коридоре, и я наконец смогла дышать.

Кейсон

Я поспешил в комнату Жизель и упал на край ее кровати. Как же я был глуп. Чертовски глуп. Пижама. Армейские ботинки. Как я не понял, что она пряталась за этими вещами? Почему я не пораскинул мозгом, зачем студентке носить пижаму с носочками?

Мысли вернулись к ночи в моей комнате. Пресловутой ночи в моей комнате. Как я не заметил шрамы? Да, было темно, и я торопился раздеть ее, но должен же был заметить их, когда снимал ботинки. Эгоистичный Кейсон был настоящим мудаком. Он не заслуживал в своей жизни девушки, такой как Шей,

Но я солгу, если не признаюсь, что у меня слезы на глаза навернулись, когда она увидела свое отражение без шрамов в зеркале. Она словно увидела совершенно новую Шей. Словно до этого момента эти шрамы каким-то образом определяли ее. Удивительно, что она не додумалась до этого раньше.

Черт, через что она прошла в этом захолустном трейлере? Хотел бы я знать правду, стоявшую за этими шрамами. Потому что они появились не за один раз. Они появлялись со временем. А представив испуганную юную Шей, я ощутил такую ярость, на которую, как мне казалось, был неспособен.

— Что ты делаешь? — спросила Жизель, заходя в комнату.

Я уставился на нее, не в силах подобрать слова, чтобы выразить мысли.

— Ты их видел? — спросила она.

Я кивнул.

— За ними скрывается та еще история, — проговорила она — голос ее был тих и полон грусти.

— У тебя есть пара балеток, которые подойдут к платью?

Уголки ее губ приподнялись.

— Конечно. Но она наденет их? Они же не закрывают ноги.

— Я обо всем позаботился.

— Да?

— Наверное, я наконец-то начал уделять внимание другим людям.

По лицу Жизель расползлась улыбка, она полезла в шкаф и вернулась с парой балеток телесного цвета.

Я выхватил их из ее рук.

— Спасибо, сестренка.

— Я рада, — сказала она.

Я нахмурился.

— Что?

— Что ты стал уделять внимание.

Кивнув, я вышел из ее комнаты и поспешил вернуться в гостевую. Постучав в дверь, открыл ее и зашел внутрь.

Шей, сидевшая на кровати, взглянула на меня.

— Как тебе?

Я передал ей балетки.

— То что надо. — Наклонившись, она надела их на ноги.

— Подходят?

— Большеваты, но все прекрасно, — ответила Шей.

— Готова идти?

Она встала.

— Да.

Мы спустились на первый этаж как раз, когда мама поставила индейку в центр обеденного стола. Она взглянула на нас, улыбаясь и задержав на Шей удивленный взгляд.

— Шей, ты прекрасно выглядишь.

Даже не глядя на Шей, я знал, что она покраснела.

— Можешь присесть сюда, — сказала мама, указав на стул рядом с моим привычным местом.

Шей села, а я — рядом с ней.

Папа зашел в комнату, заметив, что мы с Шей уже сидели за столом.

— Спасибо, что дождались, — подтрунил он, занимая место во главе стола.

— Мы ничего не ели, — ответил я.

Следующей зашла Жизель, ее взгляд упал на меня и Шей, а брови поднялись, когда Шей отвернулась. Она села напротив нас. Мама поставила на стол гарнир и села напротив отца.

— Давайте есть, — объявил я, потянувшись к гарниру.

Мама хлопнула меня по руке.

— Позволь нашей гостье первой наполнить тарелку.

— Ой, нет, — проговорила Шей, глаза выглядели дико от смущения. — Пожалуйста, не ждите меня.

Я взглянул на маму, моля ее прекратить.

Она поняла намек.

— Хорошо, раз ты настаиваешь. Давайте начнем с конца и будем передавать еду.

Так мы и поступили, наполнив тарелки стольким количеством еды, сколько не нужно есть за один день.

Папа поднял стакан, прежде чем мы принялись есть.

— За семью. Не знаю, как мне так повезло, но я благодарен, что вы у меня есть. — Он взглянул на Шей. — И за новых друзей. Добро пожаловать в нашу сумасшедшую семейку. Мы рады, что ты с нами.

Подняв стаканы с водой, мы чокнулись и принялись есть.

— Итак, как вы познакомились? — спросил папа, отпив из стакана.

Я забеспокоился, понимая, что настоящая история не придется им по душе. Шей, видимо почувствовав мое замешательство, опустила руку под стол и сделала что-то невообразимое. Она мягко положила ладонь мне на бедро.