— Я серьезно. Похоже, ты понимаешь все эту физическую ерунду, и мне тоже нужно понять ее.
Мои брови сошлись к переносице.
— Есть такие штуки под названием книги. Почему не откроешь и не почитаешь их?
Выражение его лица поменялось, вокруг глаз появились мрачные морщины.
— Я серьезно, малышка.
— Не называй меня так, — рявкнула я.
— Мне нужна твоя помощь.
Из меня вырвался смешок без толики юмора.
— Тебе нужна моя помощь?
— Да, — невозмутимым тоном сказал он.
— Так, давай проясним. Когда я попросила тебя помочь и сделать музыку потише, чтобы я могла поспать, ты отказал, стал еще большим мудаком и сделал ее только громче.
Он встретился со мной взглядом. Я видела, как дрожала его напускная храбрость, пока он силой поддерживал зрительный контакт.
— Но ты хочешь, чтобы я помогла тебе?
— Да.
Этот парень не только мудак, он еще и идиот.
— Нет.
Я оттолкнула его плечом и, не оборачиваясь, пошла по коридору прочь из здания. Зачем мне это? Я прекрасно знала, что впереди меня снова ждет ночь громкой музыки.
ГЛАВА 4
Шей
— Эй, не хочешь сходить сегодня на вечеринку?
Я оторвала взгляд от домашней работы и посмотрела на Кендалл, сидевшую на кровати.
— Разве хотя бы часть меня кричит о желании потусоваться?
Она рассмеялась.
— Да ладно. Ты только и учишься. Нужно немного выбираться в люди.
— И кто так считает?
— Я. А раз я твоя соседка, которая наделена привилегией слушать твой ночной храп, то, по-моему, мне полагается потусоваться.
Я рассмеялась, оценив, что она предлагала провести время вместе, но все же понимала, что с ее подругами из сестринства, время было проводить намного веселее, чем со мной.
Кендалл указала на меня.
— Я вижу, что ты в раздумьях.
— Ой, ладно, я думаю. Думаю, какая это ужасная идея.
Она рассмеялась.
— Да брось, если там станет тухло, мы уйдем.
— Когда станет тухло, — поправила я.
— Не будь такой предубежденной. Ты же собираешься стать ученым, да? Разве для оценки не нужны доказательства?
— Это была гипотеза.
Она закатила глаза.
— То-о-о-о-очно.
— Где вечеринка?
— За кампусом.
— Мне нечего надеть, — добавила я в надежде, что это спасет меня от кошмарной ночи, какой она непременно будет.
— Конечно же, есть. Зеленая футболка отлично подчеркивает твои красивые зеленые глаза.
Щеки слегка запылали, потому что мне стало неловко от неожиданного комплимента. Никто еще не называл мои глаза красивыми.
— Может быть.
Она запищала.
— Принимаю за согласие.
Я взглянула на фотографию мамы и меня около кровати. Фото сделали, когда в пять лет я впервые пошла в садик. Мама стояла рядом со мной, опустив руки на мои худые плечи, и выглядела такой гордой за меня, а я была в платье с цветочным рисунком и коробкой для обеда в руке.
— Это твоя мама? — спросила Кендалл, почувствовав, что мои мысли о вечеринке улетели куда-то далеко.
Я кивнула.
— Она приедет навестить тебя?
Я отрицательно покачала головой.
— Она умерла от рака, когда мне было пять.
— Ох, Шей. Мне так жаль. Я даже не догадывалась.
Я пожала плечами.
— Это случилось давным-давно.
Она взглянула на фотографию так, словно вообще впервые заметила ее.
— Ты похожа на нее.
Я ухмыльнулась, радуясь, что Кендалл это увидела. За столько лет люди постоянно отмечали это. Из-за этого я ощущала ее рядом с собой, хоть и потеряла еще в детстве.
— И тогда ты тоже ходила с косами, — заметила она с улыбкой.
— Она каждое утро заплетала мне волосы, — ответила я, перед глазами всплыли те дни. — Я сидела на полу между ее ног, а она возилась с волосами.
— Поэтому ты их заплетаешь, — проговорила Кендалл.
Я обдумала ее слова, без сомнения осознавая, что это правда.
Мы вышли из «Убера» перед домом за кампусом. В двухэтажном особняке громыхала музыка, а из передних окон, лишенных штор и жалюзи, на улицу лился свет. Некоторые люди стояли снаружи на газоне, а другие внутри виднелись через окна.
Кендалл надела короткие шорты и симпатичный топ без рукавов. Я опустила взгляд на зеленую футболку, джинсы и черные армейские ботинки, без которых никогда не выходила их дома.
— Выглядишь великолепно, — заверила меня Кендалл.
Я ценила ее попытки примирить меня с собственным гардеробом, но в этом не было необходимости. Я никогда не пыталась вписаться. Зачем пытаться, раз и так торчала на виду?