— Кейсон, наконец-то, стал ставить других людей на первое место, как я и просил его. И хоть ему стоило рассказать тебе обо всем, чтобы не выглядеть мудаком, которым ты его определенно считаешь, но Кейсон пытался все исправить.
У меня пропал дар речи, я одновременно была удивлена и сбита с толку.
— Я поеду в больницу — объявил Тайер. — Хочешь поехать со мной?
— А Кора? Она там будет?
Он пожал плечами.
— Если будет, то я отвлеку ее, и ты сможешь побыть с ним наедине.
Я обдумала его предложение. Могу ли я взять и забыть то, то подтолкнуло меня провести между нами черту?
Что-то внутри сжало мое сердце. Кейсон проводил время с ужасным человеком только для того, чтобы убедить ее не разрушать мою жизнь. Он убеждался, что я буду в порядке. Что мое имя останется незапятнанным. Что мое будущее останется нетронутым.
— Да, — ответила я.
Тайер кивнул и повернулся к двери.
— Тайер?
Он оглянулся на меня.
— Спасибо.
Он улыбнулся.
— Не за что.
ГЛАВА 38
Шей
На дрожащих ногах я шла с Тайером по тускло освещенному коридору больницы. Несмотря на поздний час, свет ярко не горел, но мои розовые ботинки все равно выделялись на фоне белоснежного пола. Хоть я и не надевала их последнее время, но понимала, что только в них смогу встретиться с Кейсоном.
Когда мы приблизились к его палате, меня переполнили эмоции. Страх столкнуться с Корой. Страх перед разговором с Кейсоном. Страх перед тем, что я могу сделать, когда увижу его, потому что я осознала, на что он пошел ради меня.
— Я зайду первым, узнаю, нет ли ее там, — проговорил Тайер, когда мы подошли к палате.
— Хорошо.
Он кивнул и пошел к крайней палате по правой стороне. Заглянув внутрь, Тайер посмотрел на меня и склонил голову.
Я глубоко вздохнула и пошла к палате, с каждым шагом словно заходя в невидимые зыбучие песни. Наконец-то дойдя до нее, я замерла в дверях. В помещении на единственной койке спал Кейсон. Правая часть лба замотана, на нем больничная рубашка, на фоне которой резко выделялся забитый рукав. Казалось, что вот-вот начнется вечеринка из-за того, что вся комната была в шариках и цветах. Однако подключенные к телу Кейсона мониторы монотонно пищали, напоминая, что попал он сюда из-за несчастного случая, а не из-за празднования.
Рядом с ним на стуле сидела миссис МакКлауд. Ее лицо озарилось, когда она заметила меня. Она вскочила на ноги и понеслась ко мне.
— Здравствуй, дорогая, — прошептала мама Кейсона, заключая меня в объятия.
Меня окутало знакомое чувство принадлежности к семье МакКлаудов, и я ничего не могла с этим поделать.
— Как он?
Она отстранилась и выпустила меня из своих рук.
— Все будет хорошо. Из-за сломанного запястья он на сильных обезболивающих, так что то просыпается, то снова засыпает.
— Кора здесь? — спросил Тайер за моей спиной.
— Нет. Слава богу, она ушла. — Миссис МакКлауд закатила глаза. — Почему она вообще здесь?
Мы с Тайером пожали плечами, хотя оба знали ответ на этот вопрос.
— Что же, он будет рад узнать, что вы пришли, — сказала она. — Вы останетесь? Просто я собиралась домой, но мне так не хочется оставлять его одного.
Я взглянула на Тайера, он кивнул.
— Конечно. Побудем здесь, составим ему компанию.
Миссис МакКлауд подошла к креслу и взяла сумку.
— Я вернусь утром до того, как его отвезут на операцию. — Она обняла Тайера, а потом и меня. — Доброй вам ночи.
— Доброй, — ответила я, когда она подошла к двери.
— Я провожу вас, — объявил Тайер, и они скрылись в коридоре.
Я была благодарна Тайеру за то, что он дал мне побыть наедине с Кейсоном. Я подошла к креслу, которое освободила миссис МакКлауд, и села в него. Мной завладело волнение. У нас с Кейсоном плохие отношения, кажется, вечность, но вот она я — хочу только того, чтобы с ним все было хорошо.
— Шей? — прошептал Кейсон.
Я наклонилась вперед, пытаясь встретиться с ним взглядом, но он только приоткрыл глаза.
— Привет.
— Я в раю?
Я закатила глаза, понимая, что он прекрасно осознавал, что находился не в раю.
— Как ты себя чувствуешь?
— Будто упал на голову и сломал запястье. Хорошо, что я все равно могу кататься с поврежденной рукой.
На какое-то время мы замолчали. Он вообще помнил наш утренний разговор? Стоит ли говорить ему, о чем я думала? Что чувствовала?