Кендалл остановила запись.
После великолепно проведенного времени на соревнованиях и признания Кейсона в любви мне не хотелось, чтобы кто-то напоминал о том ужасном событии. Почему Кендалл захотела, чтобы я услышала это?
— Я не понимаю, — призналась я.
— Я рассказала девочкам из сестринства, что произошло между тобой и Корой. У них есть подруги в сестринстве Коры, которые терпеть ее не могут. Видимо, они безжалостны и заставляют кандидатов рассказывать обо всех секретах, прежде чем позволить им стать сестрами. И они их записывают.
— Ага, но мы же знаем, что это сделала Кора, — ответила я.
— Да, но мы не осознавали, что она включила сигнализацию, чтобы сделать это.
Я не понимала, к чему она ведет. Кендалл права: мы не рассматривала сигнализацию в качестве отвлекающего маневра, чтобы Кора подменила мой шампунь. Однако я до сих пор не понимала, что в этом хорошего.
— Включение пожарной сигнализации — преступление небольшой тяжести, — добавил Тайер с дивана, на котором играл в видео игру. — Наказание в виде штрафа в тысячу долларов или года в тюрьме.
В глазах Кендалл вспыхнул восторг.
— Именно.
— Откуда ты знаешь? — спросил Тайера Кейсон.
— Пары по правоведению.
— Обычно ты прогуливаешь их, — заметил Кейсон.
— В тот день нет, — ответил он. — Оказывается, что включение сигнализации несет за собой суровое наказание, поскольку спасатели отвлекаются от настоящих происшествий и разбираются с несуществующей тревогой. Так что это не только преступление, но и говнистый поступок.
Меня осенило, взгляд метнулся к Кейсону.
— Боже.
— Что? — спросил он. — Хочешь засадить Кору за решетку?
Я покачала головой, мне все равно, что с ней будет.
— Если ее отец узнает, что у нас есть запись и в любой момент мы можем отнести ее в полицию, он захочет, чтобы мы не высовывались.
— Ага, — протянул Кейсон, но тон его голоса и потерянный взгляд подсказывали, что он все еще не особо понимал.
— Он предложит что угодно, чтобы мы молчали, — пояснила я.
Его глаза распахнулись.
— Например, разорвать со мной спонсорское соглашение.
Я кивнула.
— Твою мать, — бросил он и перевел взгляд на Кендалл. — Я бы обнял тебя, если бы не думал, что моя девушка побьет меня.
Мы с Кендалл рассмеялись, а Кейсон подхватил меня и закружил.
— «Кинкейд». Я иду!
Я рассмеялась от его восторга и осознания, что он больше не в дрянной ситуации из-за моих действий.
— Это только начало, Шей, — уверил меня Кейсон. — С помощью «Кинкейд» мы объедем вместе весь мир и заполним твой браслет.
— Обещаешь?
Кейсон поцеловал меня в губы, а большего обещания мне и надо.
ЭПИЛОГ
Кейсон
Шей лежала без верхней одежды на животе, пока Мак, тату мастер, к которому я раньше обращался, прижимал тату-машинку к ее спине. Я устроил все так, чтобы татуировку делал Мак: он грузный старикан, а молодым парням я не дам прикасаться к моей девушке. Шей настоящий боец: больше двух часов она лежала на одном месте в тату-салоне. И она не всплакнула. Ни разу.
— Как оно? — спросила Шей в сотый раз.
Сидя рядом с ней, я взглянул на шрам на спине, которого сейчас практически не было видно под татуировкой, над которой трудился Мак. Хотя бить тату на шраме чертовски неудобно, Мак не особо-то и старался скрыть его. Он использовал шрам в качестве стебля, от которого отходили изящные небольшие цветы. Хоть я и не был очень умным, но даже я не мог не заметить символизм в татуировке. Что-то неприглядное — и возникшее в неприглядном месте — теперь превращалось во что-то прекрасное.
— Великолепно. Поскорее бы ты увидела.
Шей улыбнулась, а по моей груди растеклось тепло. Последнее время она больше улыбалась. Стала спокойнее. Счастливее. А раз Кора переходила в другой колледж, ей не о чем было беспокоиться. Кроме того, теперь у нее есть я и мои друзья. Больше никто не посмеет приставать к ней.
— Тебе придется вернуться, чтобы закрасить цветы, — сказал Мак.
— Выдержишь? — спросил я Шей.
— По-моему, ты забыл, с кем разговариваешь, — ответила она.
— Ну уж нет.
Я бы рассмеялся, если бы не пялился на оставшийся шрам на ее спине. Да, она многое пережила. И шаг за шагом она рассказала мне о времени, проведенном в трейлере. Я не подталкивал ее. Всегда давал ей говорить только то, что она хотела рассказать. Также я не подталкивал ее увидеться с отцом, когда он позвонил из реабилитационного центра. Она выслушала все, что он хотел сказать, почти ничего не проронив. Я понимал, что она решила держать его на расстоянии вытянутой руки, несмотря на его успехи в выздоровлении. И если именно это необходимо ей, чтобы двигаться дальше и вести здоровую жизнь, то я всем сердцем ее поддержу. На самом деле я не доверял самому себе, что смогу сдержаться и не вырубить этого сукина сына при встрече. Так что будем надеяться, что этот день не настанет. Кроме того, теперь у Шей была семья, которая любила ее как свою.