Отвратительный запах крови долгоносика ударил в нос Оуэну, тошнота подкатила к горлу, и он инстинктивно зажал рот рукой.
— Боже всемогущий, — выдавил он спустя секунду, сглотнув желчь. — Что с ним, чёрт возьми?
— Это Большой Парень, — сказал Джек.
— Это был Большой Парень, — придя в себя, Оуэн ближе, более профессионально осмотрел труп. Звериная физиономия долгоносика застыла в удивлённом рычании. Клыки блеснули в луче света от фонарика. Ниже, внутри зияющей в животе раны, виднелись разорванные мышцы и кишки. — Его разорвали, как пакет чипсов. Мало кто может сделать такое с долгоносиком.
Они обменялись недоумевающими взглядами, а потом резко повернулись спиной к спине, игнорируя труп, прикрывая друг друга.
— Кто бы это ни был, он всё ещё здесь, — прошептал Джек.
Ещё была вода. Ёмкости с водой были шести футов в глубину и стояли на полу в два ряда — по три резервуара в каждом.
— Раньше это были общественные бани, — сообщил Джек, подтвердив первоначальную догадку Оуэна. — Их построили в начале прошлого века, а в 1982 году преобразовали в рыбоводческое хозяйство. Они разделили бассейн на шесть резервуаров, чтобы держать там рыбу.
Оуэн направил свой фонарик в сторону, луч скользнул по известковым плиткам к прямоугольникам чёрной воды.
— Вода стоячая, — сказал он. Зелёные водоросли покрывали поверхность воды в ближайшем резервуаре, сползали по стенкам, забивались в трещины между плитками. — Неудивительно, что тут так воняет. Долгоносики и в лучшие времена достаточно мерзкие, но это место — просто нечто.
Джек исследовал дальний конец помещения, внимательно вглядываясь в темноту. Оуэн направлял луч своего фонарика в самые тёмные углы, стремясь выгнать оттуда того, кто там прятался — кем бы он ни был. До сих пор он находил лишь крыс — крупные, жирные на вид особи проплывали в густом супе из водорослей, выкарабкивались на плитку и убегали, стараясь скрыться от света.
— Выходи! — крикнул Джек, и его голос эхом отразился от стен. — Мы загнали тебя в угол.
Никто не ответил.
Оуэн снова посветил фонариком в разные стороны, но ничего интересного не увидел. Помещение было пустым.
— Чёрный ход? — предположил он.
— Мы бы услышали.
Оуэн снова обвёл помещение лучом фонарика.
— Не могу поверить в это. Никого нет. Он ушёл. Как ему это удалось?
Джек большим пальцем мягко спустил курок своего револьвера. Оуэн опустил свой пистолет; у него в животе громко заурчало. Джек посмотрел на него.
— Ничего не могу с собой поделать, — сказал ему Оуэн. — Я хочу есть. Пора завтракать.
— Ещё ведь только минуло за полночь, Оуэн.
— Я рано встаю, — пожал плечами Оуэн. — И вообще, я ещё расту.
— Бедняжка, — улыбка тронула губы Джека. — Почему бы тебе не перекусить прямо здесь? Вы ведь любите свою «рыбу с чипсами».
Он кивнул на ближайший резервуар, поверхность воды в котором была покрыта дохлой рыбой, плавающей в пене зелёных водорослей. Разлагающаяся чешуя серебристо поблёскивала среди зловонной массы. В углу, где трупы сбились в кучу и почти превратились в кашу, облако мух отлетело в сторону, потревоженное лучом фонаря. Под водой зашевелились крысы, пытаясь скрыться от яркого света.
Но там было что-то ещё.
Оно пряталось прямо под водой.
Когда луч фонарика коснулся его, длинная, бледная фигура внезапно нырнула, исчезнув в тёмных глубинах. Сквозь пену прошла рябь.
— Ты видел это?
Джек подошёл ближе к краю и вгляделся в воду.
— Ничего не вижу. Может быть, это была рыба, которой удалось выжить?
— Нет. Оно слишком большое.
Что-то выскочило из воды, взметнув в воздух фонтан солоноватых брызг, намочивших Оуэна, и врезалось прямо в Джека, сбив его с ног.
Отплёвываясь и часто моргая от попавшей в глаза грязной воды, Оуэн поднял пистолет, но ему почти ничего не было видно в темноте. Он попытался использовать фонарик, но его луч вспыхивал дико и выхватывал из темноты лишь растянувшуюся на полу фигуру, которая постоянно вертелась, потому что Джек пытался бороться с ней. Потом он услышал резкий вскрик Джека и глухой треск ломающейся кости.
Бледная фигура отскочила, и Оуэн почувствовал, как что-то холодное пронеслось мимо, так быстро, что он успел лишь мимолётно ощутить её скользкое влажное прикосновение. Он вздрогнул, но фигура к этому времени уже исчезла в тени. Наткнувшись на неё, он снова прицелился и нажал на спусковой крючок пистолета, скорее инстинктивно, нежели рассчитывая на успех. Две пули исчезли в темноте, отколов от ближайшей стены кусок штукатурки, но фигура успела добраться до выхода и неожиданно исчезла, словно её ветром сдуло.