– Вот смотришь на человека, и кажется, все про него понимаешь, все чувствуешь, и обмануться невозможно. И вдруг! Вдруг! Какая-то доля секунды – перед тобой совсем другой человек. Все иначе, чем ты видела. Ведь в чужую голову не залезешь, мысли не прочитаешь… Мы судим всегда по себе.
Все так, думала Волька. А как быть, если мы судим то так, то иначе? Чему верить, если в тебе сидят два голоса и каждый убеждает в своем. Лучше всего – выключить оба. И ни о чем не думать. Уснуть. И проснуться с ясной головой. Она была в смятении. Еще никогда не было с ней такого: чтобы так бездумно довериться чужому человеку, забыть обо всех страхах и заботах.
Волька уговаривала себя заснуть, укрывалась одеялом с головой, вспоминала какие-то детские стишки, что обычно ей помогало. Но сегодня не получалось ничего. Наконец она решила пойти на пляж и улечься там под навесом в теньке. Может, море убаюкает? И может?.. Она не хотела себе признаваться в том, что надеется увидеть на пляже Андрея.
На пляже никого не было. Ну и пусть! Даже лучше. Она кинула полотенце и подстилку у навеса, окунулась в море, проплыла несколько метров – что с ней такое? Не плавалось. Сначала не спалось, потом не плавалось. Она улеглась на теплый песок. Он даже под навесом был теплым! А на солнце просто раскаленным. Лежала и гнала от себя горькие мысли. Все мысли были о нем. И о том, что еще вчера она жила совершенно безмятежно. Ей вполне хватало для счастья солнца и моря. А теперь нужен он. И еще думала, что, если бы он там, в бухточке, был более настойчив, у них было бы в с е. И тогда она не смогла бы честно ответить на вопрос Альбы, было ли у нее э т о. Ни за что бы не призналась! И еще: как хорошо, что ничего не было! А то сейчас у нее бы сердце разорвалось от горя. И еще: ведь кто-то же будет у нее первым? И пусть бы этим первым был он. Она с трудом признавалась в этом себе. И тут оба голоса сливались в один. «Ты влюбилась», – говорили они уличающе.
Волька не заметила, что уснула.
Проснулась она от того, что неподалеку, у волейбольной сетки, кто-то шумно бил по мячу. С криками и воплями. Волька подняла голову и увидела среди других Андрея и Альбу. Альба, как обычно, играла азартно, вся отдаваясь игре, ни на что другое не обращая внимания. Волька еще раз удивилась ее красоте и тому, как она двигается – легко, будто летает. И падает, будто ей не больно. И не думает о том, как она выглядит со стороны. Волосы у Альбы растрепались, ноги и спина были все в песке, она даже не отряхивала его, захваченная игрой. На Андрея Волька смотреть боялась. Она слышала его возгласы, смех и обижалась, что она тут одна, а ему там хорошо и весело. Интересно, он хотя бы заметил, что она тут лежит? Волька снова улеглась, делая вид, что спит. Она чувствовала жгучую ревность. И ненавидела Альбу. Она-то на правах подруги детства запросто могла подойти к Андрею. Сколько раз Волька видела, как Альба, если их команда проигрывала, набрасывалась на Андрея, прямо запрыгивала сзади. А он, чтобы сбросить ее, бежал к морю с ней на плечах. И оба задыхались от смеха. И еще сегодня как раз Андрей сказал, что его предки дружат с родаками Альбы и останавливаются в Москве, приезжая из Питера, всегда в генеральской квартире. Может, их родители уже договорились, что их детки поженятся?
Волька окончательно окаменела. Черные мысли полностью завладели ею. И вдруг она почувствовала, что кто-то плюхнулся на ее покрывало рядом с ней. Совсем близко, у ее ног. Волька знала, что это он. И все ее страхи улетучились мгновенно. Рядом на песке устроилась Альба. Волька их не видела, но знала, что это они.
– Не выспались, – сказала Альба достаточно тихо, явно стараясь не помешать Вольке спать. – Как прогулка? Ей понравилось?