— Ма?
— Аюшки?
— Ты не видела мой блокнот новый, фиолетовый со звёздами?
— Не видела. На веранде посмотри, ты вечно на кресло всё кидаешь и потом найти не можешь.
Я была в корне не согласна, но всё равно пошла смотреть — мало ли. На кресле действительно лежала Андрюхина куртка, под ней валялась моя кофта, под ней ещё одна моя кофта, под ней мамина кофта, под ней книга, которую я купила сто лет назад и потеряла. Судя по возрасту этого геологического слоя, копать дальше было бесперспективно, так что я просто взяла эту книгу и пошла завтракать, делая вид, что так всё и было задумано. Но внутри было нехорошо.
Что-то как будто нагнеталось вокруг, я не могла понять, но чуяла спинным мозгом, что происходит что-то, чего я не замечаю, хотя это очень важно. Иногда я ловила себя на том, что нахожу вещи не там, где оставляла их, а какие-то другие не нахожу, хотя точно помню, что оставляла именно здесь.
«И блокнот пропал. Куда он делся?»
Подозревать, что его украли, было дико глупо, но я почему-то подозревала, бродила по дому как призрак, вглядываясь в углы и щели и накручивая себя всё сильнее. В какой-то момент решила, что блокнот украла Альбинка, чтобы посмеяться над моими фантазиями и странностями, может быть, даже в чьей-нибудь яркой компании. Представлять эти картины было до тошноты жутко, я бросила все дела и лихорадочно искала блокнот, переворачивая все места по третьему кругу, безрезультатно.
Зазвонил телефон, я схватила его и увидела Санькину фотку, ответила:
— Алло?
— Привет. Звонила?
— Да. Пойдём на дэнс сегодня? Андрюха звал. Сказал, забудем скоро, как он выглядит.
Санька молчала, я тоже молчала, прокручивая в памяти свои слова и понимая, что у меня такой голос, как будто я плачу. Саша тоже это заметила, судя по тому, что она молчала очень долго, как будто давая мне время объясниться, но я не могла. Она прочистила горло и сказала:
— Маша?
— Что?
— Говори.
Я медленно глубоко вдохнула и схватилась за голову, шепча как признание в ужасном преступлении:
— Твой блокнот пропал.
— Ты там написала что-то?
— Да.
— Всё правильно написала, как я говорила?
Я с силой потёрла лицо, тихо скуля в ладони и понимая, что зря я не слушала великую мудрую Санью, и зря считала её фэншуёвые списки весёлой придурью, и зря написала в волшебном блокноте свою вымышленную ерунду, очень-очень зря. И окончательно зря я об этом не промолчала.
«Ещё и нашла, кому растрындеть... Я заплачу за это, стопудово заплачу, очень скоро.»
— Что ты написала, Маш?
— Написала, — шмыгнула носом я, — кое-что. Не по правилам, а... потоком сознания, с юмором. Про Честера. И Альбинке это рассказала.
Саша на том конце медленно глубоко вдохнула, закатывая глаза и потирая лоб, я могла это по звуку понять, она делала так каждый раз, когда я творила очередную какую-нибудь ерунду, которую ей потом разгребать со мной за компанию. Я собралась с силами и призналась в самом страшном:
— Я думаю, его Альбинка взяла. Она приходила... А я ей сказала, что спать хочу и не смогу её покрасить нормально, типа я устала очень. А потом она пришла, а я с Андрюхой тут чай пью и ржу бодряком — она обиделась, наверное.
— У тебя был Андрюха?
— Да, мы случайно встретились, когда я с автобуса шла мимо магазина.
— Ты же на другую остановку обычно приезжаешь?
— Да, я не смогла сесть на свой автобус, поехала на другом.
— Почему не смогла?
— Не знаю, так получилось. Он без меня уехал. Я ещё и ждала целый час, так устала...
— Почему ждала?
— Да не знаю я! Стоит автобус и стоит, я что, разбираться пойду, почему не едем?
— Блин, Маша... Глаза открой!
— Ну что?
— Это и есть процесс. Так работает список, я же тебе рассказывала. Сначала ты формируешь запрос, записываешь его, озвучиваешь. А потом ты его отпускаешь. И он начинает выполняться. Но это же не магия, оно не прилетит на Гарри Поттере, оно должно естественным образом само сложиться. А для того, чтобы в твою жизнь пришло что-то, чего в ней раньше не было, тебе нужно выйти из привычного круга, поехать другим маршрутом, что-то забыть, что-то потерять, попасть в такую ситуацию, к которой ты не готова. И ты будешь делать какие-то вещи, которые раньше не делала, обращаться за помощью к людям, к которым раньше не обращалась, и оно будет одно за другое цепляться, в итоге приводя тебя туда, куда тебе надо. Понимаешь меня?
Я слушала внимательно, не дыша и преисполняясь. Осторожно спросила:
— Ты думаешь, это не Альбина?
Саша опять вздохнула и схватилась за голову:
— Она или не она — это не важно. Ты вообще это зря сделала, я тебе говорила, но это уже произошло, так что жалеть поздно. Ты уже это написала, и уже озвучила, и даже уже отпустила — всё, процесс пошёл, блокнот унесло потоком, забудь о нём. Теперь для тебя главное — смотреть по сторонам внимательно и не пропустить знаки.
— Знаки?
— Да.
— Какие?
— Любые. Глаза просто держи открытыми, и уши тоже. Сейчас что-то начнёт происходить, не упусти это и всё.
— Ладно.
Я вроде бы ещё тряслась, но в глубине души она меня здорово успокоила. В этом не было ни капли логики, я боялась абсолютно реальной кражи блокнота, шантажа и раскрытия своих глупых секретов, но пришла великая Санья и убедила меня, что блокнот просто смыло рекой жизни — и мне полегчало, как будто так действительно было максимально правильно.
— Санюшка...
— Чего?
— Пошли на дэнс, а?
— Хорошо, пойдём.
— Так просто? — я даже рассмеялась от нервного облегчения, она тоже улыбнулась:
— Если поток несёт тебя на дискотеку, то я пойду с тобой, у меня нет выбора. Это же я тебя втянула, должна нести ответственность.
— И я знаю, как ты сейчас расплатишься!
— Я расплачусь? — шутливо ахнула она, я изобразила злодейский тон:
— Конечно! Ты мне задолжала кило нервов, плати. Бери блокнот, пиши. Пишешь?
— Давай, говори. Я послушаю и подумаю, писать это или нет, — она хихикала, я изобразила пафосный голос и стала диктовать:
— Значит, так! Рост — сто восемьдесят семь с плюсом!
— Ого, какая точность.
— Надо так.
— Ладно. Дальше?
— Дальше! Вес — нормальный.
— Так и писать?
— Именно так. Дальше. Глаза — голубые.
— Мне уже нравится. Продолжай.
— Волосы — светлые, короткие. Возраст — семнадцать.
— Почему? — возмутилась Саша, я вздохнула:
— Потому что! Дальше. Размер ноги — сорок три с плюсом. Дальше, вредные привычки — нет вредных привычек!
— Превосходно. Ещё что-нибудь?
— Характер.
— Итак, характер?
Я замолчала, опасаясь, что случайно спалюсь и она всё поймёт.
— Маша, ты тут?
— Да, я здесь. Не знаю просто, как сказать.
— Ну что ты, в самом деле! Книги читаешь, словарный запас должен быть ого-го!
— Иго-го мой словарный запас, я читаю фэнтези, там все словарно бедные. И мужиков там таких нет, как мне надо, там сплошные властные ректоры, они рычат.
— А можно не надо? — с опаской прошептала Санька, я начала смеяться, она тоже, я разрешила:
— Можно. Напиши сама, как тебе нравится. Прочитаешь потом на дэнсе.
— Ладно. Во сколько встречаемся? И что ты планируешь надеть? У тебя будем собираться?
— Да, давай у меня. Бери вещи и приходи, я тебя накрашу. Кстати, не пугайся, я чёрная со вчерашнего вечера.
— В смысле? Ты покрасилась?! В чёрный цвет?!
— Да.
— О боже... И как?
— Ну... непривычно.
— Ещё бы, я представляю!
Мы замолчали, потом начали хихикать, потом она сказала, что придёт прямо сейчас, потому что больше ждать не может ни минуты, ей горит меня увидеть в новом образе. Я сказала, что жду хоть сейчас, и поставила чай.
Глава 6. Привет с другого берега
Через два часа мы уже были готовы идти на дискотеку, хотя дискотека ещё даже не началась. Санька уложила мне волосы, я сделала ей макияж, мы перемерили весь шкаф и надели то же, что обычно. В итоге решили, что до дискотеки не досидим и пошли просто гулять.