— Найти виновных — это хорошо, — медленно произнёс Великий Ду. — Саинкаеу — это плохо. Саинкаеу убивают моих детей.
— Они махарьяты, — осторожно заговорил Чалерм. — А вы демоны. Разве так не было испокон веков?
Ду слегка прикрыл глаза.
— Махарьяты убивают в честном бою. Эти — другое. Саинкаеу ловят нашего брата живыми и превращают в оружие. Мы не простим.
— Вы говорите о проклятых снопах? — сообразила я.
Великий Ду важно кивнул.
— Великий Ду видел своими глазами, — сказал он о себе. — Люди с таким рисунком, — он ткнул в Вачиравита, на котором сейчас из рисунков были одни вытаращенные глаза, — ловили моих детей-ду и заживо тянули из них жгуты. Ты просишь меня пощадить его? А взамен что?
— Мы уничтожим лианы, которые вам мешают, — быстро проговорила я, надеясь, что у Чалерма с собой достаточно пропитки.
Великий Ду порассматривал меня, потом Чалерма и наконец Вачиравита.
— Саинкаеу лгут. Они лгут людям, что убивают демонов. Но мы видели, как они разбрасывали замученные тела моих детей, а потом сами собирали. Это ложь. Откуда мне знать, что вы не лжёте?
— Разве вы не видели, — неровным голосом спросил Чалерм, — что мы сожгли проклятые снопы, которые нашли в деревне?
Великий Ду снова смежил веки, устремив прищуренный взгляд на своих подданных.
— Правду ли они говорят?
— Правду, правду, — загудели простые ду. — Как есть, жгли обречённых.
— Вот этот и жёг, — добавил один ду, ткнув загнутым когтем в спелёнутого Вачиравита.
Огромные глаза Великого Ду перекатились под веками, чтобы впериться в меня.
— Почему Саинкаеу помогает?
— В клане Саинкаеу нет порядка, — поспешила объяснить я. — Некоторые охотники пользуются этим для наживы. Но так не должно быть! Он — брат главы клана. — Я ткнула пальцем в Вачиравита, старательно не называя его имени. Нечего демонам его знать. — Он позвал нас на помощь, чтобы навести порядок.
Великий Ду задумался и застыл косматым изваянием, словно солома на крыше дома. На пару малых чаш наступила тишина. Мы так и стояли перед ним, ожидая решения, и остальные ду позади нас, казалось, даже не дышали. Я заметила, что Чалерм собрался что-то сказать, и дёрнула его за рукав, чтобы молчал. Вид у него был болезненный.
Наконец Великий Ду отмер и поднял свою тяжёлую голову, чтобы кивнуть подчинённым. Тут же косматые руки стали расползаться с Вачиравита, как змеи, вспугнутые с нагретого камня. Вачиравит рванулся вперёд, но цепкие когтистые пальцы не дали ему приблизиться к трону Великого Ду, а меч и вовсе исчез.
— Уберите лианы, — велел Ду нам с Чалермом. — Тогда мы отпустим вашего Саинкаеу.
— Показывайте, — пожала плечами я.
По знаку Великого Ду воинство демонов расступилось, пропуская нас к выходу, но Вачиравита всё так же держали за руки. Я поклонилась хозяину места и быстро повернула лицо к ничего не понимающему охотнику.
— Мы идём травить лианы, — прошептала я одними губами. — Тогда они тебя отпустят.
Вачиравит оскалился, но в его лице я видела больше страха, чем злости. Вот так вот, великий охотник, попался.
Лиан оказалось и правда очень много — ими порос весь северный склон горы. Местами вокруг жирных стволов не осталось вовсе никакой другой растительности. На наше счастье у Чалерма по рукавам, поясам и воротникам нашлось достаточно склянок с пропиткой. Снаружи, хоть и под присмотром ду, он немного успокоился, но я видела, как у него дрожат руки. Это было даже в чём-то мило — я привыкла жить среди людей, которым всё нипочём, а тут вдруг такие нежности. Но ему, наверное, было не очень весело. Я прикинула, как бы его отвлечь.
— Как думаете, — спросила я тихо, зажимая пальцем горло пузырька, чтобы накапать не больше, чем нужно, — когда Саинкаеу принесли снопы в деревню?
Чалерм моргнул и словно очнулся.
— Принесли?
Было видно, что от тревоги соображал он не лучшим образом. Я принялась объяснять.
— Ну, смотрите: сначала люди стали пропадать, потом позвали махарьятов. Значит, снопы откуда-то появились до того, как Саинкаеу впервые пришли в деревню. Вы по домам ходили, разве кто-нибудь говорил, что махарьятов видели раньше?
— Нет, — мотнул головой Чалерм и вытряс последние капли из очередного пузырька. — Вы правы, кто-то должен был принести их заранее.
— Так это Прича, — внезапно подал голос один из ду, наблюдавших за нашими действиями.
— Прича?
— Есть такой в деревне, — пояснил ду, махнув рукой в ту сторону, откуда мы пришли. — Дурной, молодой, жадный. Ходил в город, вернулся весь в обновках. Мой брат к нему залез украсть что-нибудь ненужное, а там добра валом вали! Потом ночью пришли бедокурить, глядим — он ходит раскидывает что-то по всей деревне. Сначала-то не поняли.