— Мы все уладим. Бедная, как же вы натерпелись!
Поддавшись внезапному порыву, я обняла ее, несмотря на явное неодобрение Викс. Под худи чувствовался позвоночник, а в ноздри мне ударил запах табака, немытого тела и… страха. Она отстранилась, и я увидела у нее на шее «ожерелье» из синяков. В голове пронеслись воспоминания о тесном воротничке рубашки в жаркий день, о втирании тонального крема в нежную кожу, но я их отогнала.
— Ты иди уже, Эли, — сказала Викс, провожая меня к дверям. — Ты же наверняка еще не закончила приготовления к вечеринке.
Мне показалось или в ее голосе прозвучал сарказм? Я так долго просидела дома без работы, что теперь мне иногда мерещилось пренебрежение там, где его не было.
И я отправилась домой к тажину и свечам, оставив Джули и ее детей самостоятельно приспосабливаться к новым реалиям.
Проезжая на машине по залитым солнцем улицам, я снова беспокойно размышляла, как пройдет наша встреча выпускников — а мы ведь не собирались вместе более двадцати лет, — и вдруг поймала себя на том, что благодарна Викс. Мне не придется провести выходной в душном полицейском участке, проявляя профессиональный долг. Я много работаю, а значит, не должна чувствовать вину за то, что случилось с Джули. И мне следует радоваться тому, что у меня есть, — неважно, заслужила я это или нет.
Глава четвертая
Добравшись до своего дома, я увидела, что на въезде за БМВ Майка уже стоит минивэн Каллума и Джоди. Они выгружали чемоданы и плетеные сумки, откуда выглядывали цветы и разноцветные контейнеры с продуктами. Я припарковала «киа» и поспешила к ним.
— Простите, простите, срочно надо было отлучиться по работе!
На Каллуме, как и на Майке, были рубашка поло и шорты, но от «Ральфа Лорена».
— По работе? — Он протянул ко мне руки, и мы обнялись. — У тебя работа по субботам, Эли?! И что Майк об этом думает? Это Майк в оранжевом свитере? У тебя что, дальтонизм, Майки?
Моему мужу такое приветствие явно не понравилось:
— Джемпер красный, а не оранжевый! Кто тут из нас настоящий дальтоник?
Я вернула разговор в прежнее русло:
— Это не такая работа, как ты думаешь. Я состою в благотворительной организации.
Почему-то я не упомянула о журналистике, словно устыдившись чего-то. Дайс какой стати Майк должен возражать?
Джоди ткнула Каллума в бок — такая необъятная, что мы толком не смогли обняться. Одетая в вышитую блузу, совершенно не похожую по стилю на те сшитые на заказ костюмы, в которых я привыкла ее видеть, она выглядела уставшей и бледной, а ее мягкие светлые волосы были небрежно зачесаны назад.
— Ты ведь и сам все знаешь, Каллум. Мы же видели ее в новостях, помнишь?
— Да, как она сожрала того малыша! — откликнулся ее муж.
— Малышу почти тридцать, и он нес всякую чушь об изнасилованиях! — воскликнула я.
Мы с Майком переглянулись. Как это похоже на Каллума — всех подкалывать! Он ничуть не изменился. А работа в сфере корпоративного права, кажется, его даже испортила. Но тем не менее мне было за что его благодарить. Во-первых, в колледже он постоянно покупал мне выпивку, зная, что у меня плохо с деньгами. Во-вторых, именно он, а не Джоди, как я сначала думала, присылал замечательные, заботливо выбранные подарки на дни рождения моим детям.
Пойдемте, покажу вам дом, — пригласила я. — Но боюсь, как бы вам не было тесновато.
Мне стало жаль Джоди, когда я увидела, как она стоит, уперев руки в поясницу. Я так давно была беременной, что уже и забыла, каково это.
— Все нормально. — Джоди улыбнулась. — Наконец-то послушаю ваши с Карен разговоры. Кстати, а где она?
— Переодевается, — ответил Майк, поднимая одну из сумок. — Что ты привезла нам, Джод?
— Совсем немного. Знаешь, я всегда так суечусь, когда собираюсь на пирушку.
От слова «пирушка» я стиснула зубы, как и от того, что Джоди захватила с собой еду: она что, сомневается в моих кулинарных способностях? Но я напомнила себе, что они пятнадцать лет не могли завести ребенка и уже пять раз ЭКО заканчивалось ничем. Обижаться на нее вовсе не стоит.
— Выглядишь прекрасно! — сделала я ей комплимент. — Просто сияешь.
— Судя по габаритам, у нее там может быть тройня. — Каллум приобнял Джоди за плечи. — Отличное местечко ты заполучил, Майки. Сколько стоило — полмиллиона?
Мы прошли через прохладную прихожую, что было очень приятно после уличной жары.
— В прошлом году дома здесь продавали за восемьсот тысяч, — с гордостью поведал Майк.