— Нужна помощь?
От неожиданности я чуть не подскочила. Билл вошел так тихо, что я не заметила.
— Нет, спасибо, я уже все. Остальное уберу завтра.
— Вернешься в сад? — спросил он и взял бутылку красного. — Можно?
— Конечно. Нет, я ускользну в спальню. Устала очень сегодня. Да и прохладно становится. — Собственные доводы показались мне не очень убедительными.
Билл подошел и вдруг оказался слишком близко. Я почувствовала его дыхание, и волоски на моей коже встали дыбом.
— Может, посидим в доме? Выпьем в гостиной? Мы сто лет не разговаривали.
— Я знаю, — ответила я и запнулась. Если бы я начала говорить все, что хотела ему сказать, то, наверное, не смогла бы остановиться.
— Эли, я…
И между нами повисло молчание. Оно все длилось и длилось. Билл взял мою руку повыше локтя, как будто хотел удержать, чтобы о чем-то рассказать, но по-прежнему молчал.
На секунду я заглянула в его темные глаза. Потом наклонилась, чтобы вытереть несколько капель красного вина.
— Пожелаешь всем за меня спокойной ночи? Если я выйду, то застряну еще на час. А кто-то ведь должен утром встать и приготовить завтрак. — Я бросила тряпку и пошла в спальню, говоря себе, что это разумный поступок. Лечь спать, пока не случилось ничего плохого.
Но я не знала, что уже слишком поздно для разумных поступков…
Позже я не могла вспомнить, почему проснулась. То ли меня разбудил шум, то ли шестое чувство. Что-то произошло. Я уже поняла, что у меня похмелье, во рту пересохло. Будильник с функцией освещения, который Майк купил для себя, показывал три тридцать ночи. Экран так и не горел с тех пор, как я сама его отключила, значит, муж еще не ложился. Аккуратно сложенная пижама лежала у него под подушкой. Я встала с постели. Половицы деревянного пола, которым я так гордилась, чуть слышно заскрипели, когда я босиком пошла налить себе воды.
Дверь в комнату Бенджи была закрыта. Там спал Билл. Так странно: он находился совсем рядом со мной, за стенкой. Билл, которого я так долго не видела. Я снова испытала досаду: ну почему Майк в очередной раз все прослушал и перепутал комнаты! Теперь оставалось только надеяться, что Карен не обидится на нас за ночлег над гаражом.
Следующая по коридору — комната Кэсси. Сквозь полуоткрытую дверь я разглядела крепко спящего Бенджи.
Гостевая комната пустовала. Ни Джоди, ни Каллума там не было.
Повсюду, в коридоре, гостиной, кухне, горел свет. Либо гости не спали, либо им было плевать на наши счета за электричество.
Джоди стояла посреди кухни в удивительно грязном халате поверх пижамы и с кофеваркой в руках. Я заметила, что она вытряхнула старую заварку прямо в раковину и по той разбежались маленькие коричневые крупинки, похожие на муравьев. Неужели не подумала, что слив забьется?
— Ничего, что я вышла в халате Каллума? — спросила Джоди. — Халат не очень-то чистый.
— А где Каллум?
Она осторожно и плавно подняла чайник. Все ее движения были такими выверенными, словно она держала в руках горку свежих яиц.
— Отключился на твоем диване в гостиной. Я его там увидела, когда спустилась за водой.
Нужно было поставить ей графин и стакан возле кровати. Обычно я так и делала, а теперь забыла. Видимо, из-за всей этой суеты.
— Не станем его будить? — спросила я.
Не знаю, что она ответила бы, поскольку именно в этот момент я услышала стон, скрип кухонной двери и звук заплетающихся шагов. Карен… Она пришла босиком, из волос торчали травинки, а некоторые прилипли к лицу. Глаза у нее были вытаращены, а на щеке алел кровоподтек. А потом она сказала то, что сказала, и все на свете перевернулось с ног на голову.
— Он меня изнасиловал. Он изнасиловал меня.
И Джоди задала тот вопрос, который не смогла бы задать я:
— Кто, Карен?
А та ответила:
— Майк. Это Майк… — И упала на колени.
В целом он не жалел, что приехал. Хотя, когда летел на мотоцикле, потея под кожаной курткой, сомневался, что поступает верно. Ему не нравились подобные снобские городки, состоявшие по большей части из роскошных магазинов для скучающих богатых домохозяек. Здесь и пригород выглядел иначе: зеленый, аккуратный и компактный. В Швеции же все было словно разрублено на неравные куски, но величественно. Он и забыл, как тесна Южная Англия. Было странно разговаривать по-английски на автозаправке, слышать кентский акцент, даже ощущать во рту знакомые слова.