— Пойдем наверх, Бендж, — сказала Кэсси.
Наконец-то до нее дошло.
Мы напились, с Кэсси что-то не так, и у всех очень виноватый вид. У всех! Неожиданно у меня в памяти всплыла та ночь, в 1993-м, когда погибла Марта Рэсби.
Точно такую же смесь страха, стыда и вины я испытывала тогда.
Полицейские вели себя очень вежливо. Я узнала констебля, он приезжал в наш приют несколько месяцев назад. Непонятно, кто из нас смутился больше — я или он. Мои надежды не оправдались. Я ожидала от них категорического опровержения: никто из присутствующих не мог напасть на Карен, ведь ее окружали друзья. Но вместо этого они просто потихоньку увели ее. Я знала, что в Мэйдстоуне есть центр для жертв сексуального насилия, поскольку писала об этих новых учреждениях, никогда, конечно, не думая, что они будут как-то связаны с моей жизнью. Там у Карен возьмут анализы, мазки и… не знаю, что еще. Несмотря на мои попытки ухватить суть происходящего, та ускользала от меня.
Когда, написав краткий протокол, они повели Карен по лужайке, я все еще стояла на крыльце.
— Подождите! Надо, чтобы кто-то из нас поехал с ней! — крикнула я.
В первую очередь, конечно, это стоило сделать мне, ведь она моя лучшая подруга.
Но Карен испуганно оглянулась и прохрипела:
— Нет! Только не она!
Я отпрянула, точно меня ударили.
Билл, который тоже был здесь, взял куртку и спокойно произнес:
— Я поеду. Если можно.
Она закусила губу и протянула ему руку. Полицейские тихо посовещались и разрешили Биллу поехать, если он обещает ни с кем не обсуждать произошедшее. Он был свидетелем, как и все мы.
Интересно, что он сказал по телефону, когда вызывал их? Повторил ли ее абсурдное обвинение?
Лужайку уже оцепили как место преступления. Офицер поддерживал Карен, точно жертву какого-то ужасного несчастного случая. На ее бедре все еще просматривался кровавый след. Я почувствовала, как мне тяжело отпускать Билла, и подумала, что его присутствие всегда действовало на меня успокаивающе. Любая тревожная ситуация становилась более-менее сносной, если он был рядом.
Начало светать, и я поняла, что прошло уже несколько часов. Мы с констеблем сидели в гостиной. Меня трясло, и я хотела закутаться в синее шерстяное покрывало, лежавшее на спинке дивана. Но вдруг тогда полицейский решит, что я эгоистка, заботящаяся только о себе?
— Что с ней будет? С Карен, — спросила я.
Констебль не ответил, а вместо этого попросил:
— Расскажите, что случилось, миссис Моррис.
Интересно, сколько ему лет? Слегка за двадцать, наверное. Иногда от смущения он заливался краской до самой шеи. Я не запомнила, как его зовут, хоть он и представился.
— Ну, я легла спать, потом проснулась и спустилась попить, а потом она, в смысле Карен, пришла и сказала… то, что сказала. Но, господи, он, конечно, не мог этого сделать! Он не такой! На него это совсем непохоже.
Констебль строчил в своем блокнотике, который мне внезапно захотелось разорвать.
— Как давно вы знакомы с мисс Рэмплинг?
— О боже, двадцать пять лет! Мы вот недавно об этом говорили. Мы все здесь друзья, старые друзья.
— Вместе учились, верно?
— Да, все шестеро.
— И ваши дети тоже были здесь. — Это прозвучало как обвинение.
— Да… Кэсси — пятнадцать, Бенджи — десять. И еще Джейк, сын Карен. Ему восемнадцать. Скоро исполнится.
Я старалась помочь констеблю понять: мы — приличные люди, и Майк никогда не совершил бы такого.
Он продолжал записывать.
— А отец Джейка?
— Мы не знаем, кто он. Она никогда не рассказывала. Не уверена, что она сама знает. В те времена Карен была очень… Но… — Я поняла, что сказала нехорошее о своей подруге, которая обвиняла кого-то в изнасиловании. Вернее, не кого-то, а моего мужа.
— А где Майк? — вдруг опомнилась я. — Где он?
— Мы забрали вашего мужа в участок. Он арестован. У него тоже возьмут анализы: мазки из-под ногтей, лобковые волосы, щетину, чтобы сделать ДНК-тест. Итак, вы сказали, что проснулись…
— Ну да.
— Вас что-то разбудило?
— Нет, просто сама проснулась. Захотела пить, пошла на кухню за водой. Обычно я ставлю стакан рядом с кроватью, а тут забыла. Хотя, может быть, меня разбудила Джоди.
— Миссис Макинтош?
— Да, но она предпочитает свою девичью фамилию — Шейферт. Джоди беременна и плохо спит. Когда я спустилась, она заваривала кофе и сообщила, что ее муж Каллум заснул на диване.
— А дети ваши спали?
О нет! Ведь Кэсси была на улице, я видела грязь на ее обуви.
— Мои — да. Джейк, наверное, был в кабинете мужа, над гаражом.