— Ноу тебя был секс с ним буквально за несколько часов до этого! — Мой голос сорвался. — Разве не так?
Карен побледнела еще сильнее:
— Это он тебе сказал?
— Да, объяснил, зачем ты приехала так рано — чтобы вы могли потрахаться, пока меня нет дома. Боже мой, почему?! Почему сейчас? После всех этих лет?
Это говорю я? Я себя не узнавала.
Помолчав, Карен спросила:
— Он сказал, что это было только один раз?
Когда ты думаешь, что случилось самое худшее, и почва уходит у тебя из-под ног, то через какое-то время все-таки собираешь себя по частям и продолжаешь жить. Но совсем по-иному чувствуешь себя, когда оказывается, что все на самом деле гораздо хуже, чем казалось.
— Что-о? — Я едва могла говорить. — А это не так? Мысленно я перенеслась в прошлое. Как? Уже в университете? Или когда родился Джейк и Карен подолгу жила у нас, потому что ей тяжело было в доме, больше похожем на проходной двор? Или когда родилась Кэсси? После крестин? Свадьбы? Вечеринок? Все мое прошлое внезапно словно покрылось жирной, неприятной пленкой.
Карен ровным голосом произнесла:
— Я переспала с Майком в тот же вечер, когда мы с ним познакомились.
Но это же… Это именно тот вечер, который Каллум показывал нам на фото.
О, мои бесценные воспоминания! Мы с Майком встретились в первый же вечер нашей студенческой жизни и с тех пор никогда не расставались. На следующий день мы прогулялись по мосту Магдалины[18], оба в желто-голубых университетских шарфах, и болтали обо всем и ни о чем, как делают все восемнадцатилетние. С того самого момента мы были вместе. Эли и Майк. У нас, конечно, случались свои взлеты и падения, но все-таки мы шли дальше рука об руку, в то время как наши сокурсники сходились и расходились, курсируя между кроватями. Но в ту, самую первую, ночь, когда я легла спать, все еще оставаясь девственницей, но ни на что не годной из-за четырех бутылок персикового шнапса с лаймом, в ту ночь с Майком осталась Карен. Недоверчиво, точно пытаясь стряхнуть слезы с глаз, я покачала головой:
— Неправда…
— Правда, Эли… Боже, мы встречались то чаще, то реже, но тянулось все годами. Так что он сказал неправду, утверждая, что это случилось только раз.
Вцепившись в стол, я прошептала:
— И когда я рожала Бенджи и лежала в больнице неделю?
Карен тогда приехала помочь, присмотреть за пятилетней Кэсси.
Она кивнула.
— И когда умер мой отец?
Каким заботливым был тогда Майк, как он делал мне массаж, ведь я почти десять дней засыпала, лишь отревевшись. И он остался дома, когда я поехала помочь матери…
— Да. Эли, ты понимаешь, что мое признание может сыграть против меня. У нас были долгие отношения. Я хочу, чтобы ты поверила мне: я не вру. Майк действительно напал на меня.
— Но ты врала мне всегда!
Она опустила глаза:
— Не врала. Просто никогда не рассказывала. Господи, Эли, что бы я сказала? Я люблю тебя. Ты моя лучшая подруга. Но с ним — это как наркотик, с которого никак не слезть. Когда я увидела его в субботу…
— Я не верю тебе! Ты врешь! — Я уже кричала.
— Зачем?
— Не знаю!
Может, всего лишь затем, чтобы причинить мне боль? Взять и разрушить все, что у меня есть.
— Но зачем он… С чего ему было бы тебя насиловать, если ваша связь длилась столько лет? В этом просто нет смысла!
Помолчав, Карен ответила:
— Мы решили все прекратить. В тот день.
— По его словам, это он так решил.
Конечно, муж говорил, что Карен к нему приставала и он поддался минутной слабости, и что этого больше никогда не случится, ну и все такое прочее. И как легко я ему поверила!
Карен смотрела в пол.
— Не знаю, Эли. Он вообще иногда врет. Да и я… Все-таки потому, что мы… Я не хотела этого тогда. И он взял меня силой. А это… Тебе ли не знать, что такое изнасилование, Эли!
Я прикусила губу.
— Но почему ты уверена, что это был именно он? Темно, ты пьяная, вы все были пьяные.
— Я… Боже, Эли, в конце концов, ну кто еще? Никто в сад не заходил.
— Там был Каллум. И… Билл.
Еще одна проблема заключалась в том, что вина лежала либо на моем муже, либо на наших общих друзьях.
— Каллум отключился, ты же знаешь. Он много выкурил. А Билл ушел спать гораздо раньше. И… есть все-таки разница между мужчиной ростом под два метра и мужчиной — метр семьдесят пять.