— Майк говорил, что предложил ей выпить в саду Феллоуз, а потом оставил там одну.
Те же слова Майк прошептал мне на ухо несколько часов спустя: «Я оставил ее там, Эли. Честное слово. Но если кто-то меня с ней видел — дело дрянь. Это станет началом конца». Конечно, я ему поверила. Он не был идеальным кавалером, и меня не удивила бы его неверность, но вот причинить кому-то вред он был неспособен.
— Ты мне сказал тогда… — начала я, и мое лицо неожиданно вспыхнуло.
Я заставила себя взглянуть на Билла, но он, отвернувшись, продолжал мешать соус. Я смотрела, как двигаются его плечи. Он все еще строен, а остальные «мальчики» обросли жирком и оплыли, как обычно и случается в зрелом возрасте.
Внезапно мне захотелось прижаться к нему. И тут мой взгляд упал на стойку с ножами, в которой одного не хватало, — он лежал где-то в полиции, измазанный кровью Майка.
— Это было давно, Эли. Я понимаю, что у тебя имелись причины.
— Я пыталась ему помочь.
— Я знаю.
И снова повисло молчание. Но что, если я ошиблась? Что, если Карен — не первая женщина, на которую напал Майк? Нет, поверить в такое невозможно. Муж, дети и дом — это все, что есть у меня в жизни. И я должна сражаться. Хотя бы до тех пор, пока кто-то не приведет неопровержимые доказательства его вины.
— Ты что-то еще помнишь о той ночи? — спросила я.
Билл ответил не сразу, и я, как мне показалось, догадывалась, о чем именно он вспоминает. О нас двоих, о тех словах, которые так и не были произнесены тогда, перед рассветом. На мгновение мне показалось, что сейчас он снова заговорит об этом. Но он ответил:
— Ничего полезного. Давай-ка поедим. И дети голодны.
На следующее утро в полицейском участке Адам Дивайн осторожно перебирал фотографии. Создавалось впечатление, что он предпочел бы делать это в перчатках.
— Не уверен, что понимаю вас, миссис Моррис.
— Хочу продемонстрировать вам, какая на самом деле Карен. Она очень много с кем встречалась, и даже с женатыми. Я понимаю, что это не решающий фактор, но все же характеризует ее определенным образом. Она лгала. И лжет сейчас. Она лгала мне все годы нашей дружбы.
Так же, как и Майк.
— Миссис Моррис, эта информация больше необходима для адвоката Майка. Ведь не мы решили передать дело в суд, а Королевская прокурорская служба. И на то имелись основания.
— Но если бы они знали, что у Карен с Майком много лет был роман, разве это никак не повлияло бы на процесс? — Я видела в его взгляде осуждение. — Я понимаю, что вы обо мне думаете. Да, она моя подруга. Но он-то — мой муж, и я не верю, что Майк способен на преступление! Я не могу сидеть сложа руки и позволить упрятать его в тюрьму! Ведь у нас дети…
Дети, которые останутся без школы и без дома, если все это не закончится как можно скорее.
— Могли бы они снять обвинение? Если узнают, что она врет. Такое практикуется?
— Практикуется. Ну хорошо, напишите заявление о фотографиях, и мы примем его в расчет.
Он аккуратно сложил снимки, а я чувствовала себя так, будто отдала ему молодость — свою, Карен и Майка. Тех нас, с которыми еще ничего не случилось.
Едва войдя в школьные ворота, она сразу почувствовала устремленные на нее взгляды. Пока на тебя не обращают внимания в школе, ты — никто. Тебя словно не существует. Никто не замечает твоих новых туфель, окрашенных прядей волос, того, что ты сбросила пять килограммов, сидя на диете и выбрасывая в урну мамины сэндвичи. Конечно, Кэсси была заметной и раньше: не слишком умная, но, к счастью, хорошенькая и богатенькая. К тому же — подружка капитана команды по регби. Было приятно идти по коридору и видеть, что все кивают. Даже старшеклассники: «Привет, Кэсси. Здорово, Кэсс!»
Но теперь все изменилось.
Мама рассказывала, что сама она, в отличие от Кэсси, не пользовалась популярностью в школе, была слишком неуклюжей и скучной; никто не звал ее покурить за гаражами, мальчики не предлагали ей ничего такого. Намного позже мать поняла, что быть невидимкой в этом возрасте — благо. Но эти слова Кэсси как раз игнорировала, уверившись, что стать заметной — удача.
Сегодня Кэсси слышала, как шепчутся у нее за спиной. Разобрать, что именно о ней говорят, было невозможно. Ей послышался смешок. Или это просто ветер? Кэсси улыбнулась Саре, но та отвернулась и уткнулась в мобильник. Может быть, просто не заметила издали? Внезапно Кэсси почувствовала, что боится пересечь школьный двор. Раньше она сделала бы это с большим удовольствием: продемонстрировать новую прическу и макияж, показать, что школьная форма сидит на ней, как дизайнерский костюм… Теперь же ноги будто отяжелели. Кэсси уставилась в землю на раздавленные остатки чипсов, а потом пошла быстро, очень быстро, чтобы поскорее скрыться с глаз.