В холле было шумно. Голоса усиливались, словно эхо отскакивая от высоких стен и потолка. А когда она вошла, все будто затихло. Кто-то засмеялся, но тут же смолк, увидев Кэсси. Кажется, даже учителя смотрели на нее с неодобрением. А лица ребят вообще стали неузнаваемыми, превратились в застывшие маски. Кэсси захотелось оглядеть себя, вдруг что-то с ней не так: юбка задралась, приоткрыв трусы, или произошла «протечка», но вместо этого девочка почти бегом ринулась в сторону брюнетки Амиры, стоящей у окна. Та скажет ей, в чем дело.
— Эй, что…
Амира, едва скользнув по ней взглядом, снова уставилась в телефон, но потом все же подняла глаза:
— Думала, ты не придешь.
Сердце Кэсси упало.
— Почему это?
Хотя она прекрасно понимала почему — из-за отца, но надо было как-то вывернуться. Возможно, еще не все знают о случившемся, а также не исключено, что обвинение против отца ложно и его оправдают. Кэсси была уверена: некоторые мальчики купятся на версию о том, что женщина лжет, чтобы разрушить жизнь мужчине.
— Конечно, я пришла. — Она попробовала улыбнуться. — Вообще-то, у меня экзамены. Меня так и плющит от них, а ты как?
Амира сморщила хорошенький носик:
— Кэсс, ты только не пойми меня неправильно, но… наверное, тебе лучше пойти домой.
— Вот еще! — воскликнула Кэсси и тут же осеклась: в поле ее зрения попал Аарон.
Он не отвечал на ее бесчисленные сообщения всю неделю. С одной стороны, Кэсси прекрасно понимала, что это дурной знак и что все, чего она боялась, кажется, случилось, но с другой — никак не хотела поверить.
— Аарон! Подожди! — Она бросилась к нему.
Все вокруг пялились на нее. Не стоило кричать. Ведь никогда ты не высовывалась, Кэсси: не кричала, не бегала, не плакала, не получала слишком плохих или слишком хороших оценок. Она перешла на шаг и опустила голову, чувствуя, что краснеет. Аарон остановился, стоял и ждал, пока она подойдет. Его пиджак был перекинут поверх сумки, рукава рубашки закатаны, светлые волосы падали на лицо — красивое лицо прекрасно сложенного игрока в регби.
Щеки Кэсси горели.
— Почему ты не отвечал? — громким шепотом спросила она.
Он возил по земле носком ботинка.
— Не знаю.
— У меня все очень дерьмово, — сказав это, она поняла, что вот-вот заплачет. — Мне правда нужно было с тобой поговорить.
— Кэсс, моя мама видела по телику новости про твоего папу. Их все видели.
— Мы пока не знаем, что там случилось на самом деле. Может быть, она врет!
— А ты говорила, что девушки про такое не врут.
Говорила, бездумно повторяя слова матери, но сама так никогда не считала.
— Она другая. Не знаю… Она влюблена в моего отца, как-то так… Пытается испортить нам жизнь.
Кэсси уже не верила в свои слова. Она не знала, во что ей верить.
Аарон оглянулся на приятелей, которые стояли полукругом, ожидая его, — почему-то они всегда вставали именно так.
— Мама не хочет, чтобы я встречался с тобой. У меня экзамены.
— У меня тоже экзамены!
— А… ну да.
Это означало, что на ее экзамены ему глубоко наплевать и что он гораздо умнее.
— Я думала, ты меня любишь. — Произнося эти киношные слова, она ненавидела себя, но не смогла смолчать.
Аарон пожал плечами:
— Слушай, сейчас у меня напряженка. Очень много всего…
Мой отец чуть не умер, — сказала она неожиданно низким голосом, — а ты даже ни разу не зашел к нему.
Когда его дедушка лежал при смерти, она приносила цветы и виноград, хотела быть полезной. Потому что ее мама всегда делала так, когда навещала больных.
— Ну ты даешь, Кэсс! Как я мог его навещать? Он — насильник. Ну ладно, мне пора.
— Погоди. Это все из-за того, что было в выходные? — спросила она дрогнувшим голосом.
Аарон изменился в лице:
— Ничего не было. Поняла? Уясни это себе!
Потом он развернулся и пошел к своим приятелям, откуда раздался взрыв смеха. Кэсси опустила глаза и изо всех сил закусила губу. Только бы не разрыдаться у всех на виду. Дочка насильника — вот кто она теперь! Она никогда-никогда не простит отца!
Кто-то подошел к ней. Мисс Холл, заместитель директора. Уставшие глаза, неизменный черный костюм… При ее появлении дети тут же растеклись по двору, как шарики ртути. Что еще случилось?