Доктор заговорила громче:
— Все равно не удалось бы прооперировать быстро. Неизвестно, сколько бы пришлось ждать разрешения суда. Такие дела решаются медленно. Теперь вашего мужа внесут в список на трансплантацию. Всегда есть шанс, что найдется добровольный донор и…
— Сколько времени это займет?
Краем глаза я наблюдала за Кэсси, и поэтому она как будто раздвоилась. Ее топ в горошек уже весь промок от слез. Дочь любила отца, что бы она там ни говорила о ненависти и тюрьме… Я забыла, что существует любовь, которая не зависит от поступков человека… Как выяснилось, сама я Майка так не любила.
— В среднем четыре года.
— Четыре года?! А он…
Да продержится ли Майк четыре года?!
Кэсси вскочила и выбежала из палаты, хлопнув дверью. Мысль, холодная и тяжелая, как пуля, уже сверлила мне мозг, а я не хотела ее впускать.
Четыре года. Ожидание трансплантации или… Господи боже!
Врач несколько раз поглядывала на часы над кроватью. Ее «время на сочувствие семье» заканчивалось.
— Если какой-то друг не захочет стать донором, боюсь, иных способов нет. И они тоже могут не совпасть. Кровных родственников не осталось?
Родители Майка были уже стары для этого, а братьев и сестер у него не имелось.
—Нет, есть еще один… — наклонилась я вперед, — кровный родственник.
Доктор нахмурилась, как будто поняла, о ком я говорю:
— Старше восемнадцати?
— Чуть-чуть.
Три дня назад Джейк встретил свое совершеннолетие в тюрьме. Я не купила ему подарок и почему-то, несмотря на все случившееся, чувствовала, что это неправильно. Как же глупо!
— Согласие дадут?
— Я… — В моей голове снова закрутились ужасные кадры: Джейк, вонзающий нож в Майка; кровь на тротуаре; помертвевшее лицо Майка; мой приход в полицию: «Вам нужно знать, какая Карен на самом деле». — Я не уверена…
Мы с Кэсси поехали домой. У меня раскалывалась голова. В нашем переулке я с удивлением увидела машину и внутренне сжалась. Какие еще плохие новости меня подкарауливают? Кто пожаловал — полиция, журналисты, приставы? Но тут я поняла, что вижу перед собой фургон Макинтошей. Что они тут делают?
Каллум стоял на въезде, когда мы приблизились, и поднял руку в знак приветствия. Одет в офисный костюм, выглядит уставшим.
— Прости за вторжение. Просто был рядом и решил заскочить, узнать, как вы, — объяснил он.
Странно. Что могло понадобиться ему в нашем районе? Он ведь работает в Сити. Однако я пригласила его в дом, а Кэсси отправила наверх, строгим голосом наказав ей заниматься.
— Чай? Или покрепче чего-нибудь?
— Чай, пожалуйста, я же за рулем.
— Как там Джоди?
— Ну, ты понимаешь, вылизывает дом. Мне кажется, я путаюсь у нее под ногами. — Он усмехнулся и сел за кухонный стол. — А ты как справляешься, Эли?
— Не очень хорошо.
О чем ему рассказать? О том, что Кэсси почти выгнали из школы (не упоминая причины)? О проблемах с деньгами? Или о пересадке печени Майку?..
Каллум помрачнел.
— Боже, я и не думал, что все настолько плохо. Эли, мне так жаль. А мы-то… Просто Джоди почти не выходит, а я завален работой. Я навещу его, можно?
Я покачала головой:
— Он и не поймет, что ты пришел. Но спасибо.
— Хотелось бы как-то помочь…
— Ты можешь сделать доброе дело. Помоги мне разобраться с этими счетами. — Я поворошила горку бумаг на столе.
Такого хаоса у меня раньше никогда не было. Откопав финансовые отчеты, которые просматривал Билл, я протянула их Каллуму.
— Мне удалось узнать, что это какая-то подставная компания, но какая именно, я не знаю, как не знаю, почему Майк платил им.
— Гм… — Нахмурившись, Каллум взял бумаги. — Конечно, я могу посмотреть. Но такое не очень просто расшифровать.
Я залила чайные пакетики кипятком и протянула ему чашку.
— Я слышал, ты была в Оксфорде, — сказал он.
— Вот как?
— Виктория и Джоди общаются. Жена очень хорошо умеет поддерживать связи.
Джоди много что умеет делать хорошо.
— Зачем ты туда ездила, Эли?
— Ну просто… возобновили дело Марты. И могут выдвинуть обвинение Майку.
— После стольких лет? — недоверчиво спросил он. — Да, такое бывает. Каллум, — я запнулась, — а ты… ты ведь рассказал мне все, что помнил про бал, да?
Он ответил, явно подбирая слова:
— Он был с ней. Ты ведь знаешь это.
— Долго? — спросила я, глядя ему в глаза.
Неужели Майк врал и об этом?
Каллум поморщился.
— Да. Я видел их в саду. Они целовались.
— А потом?
— Потом я ушел. Я, представь себе, очень разозлился на Майка за его наплевательское отношение к тебе.