Возле двери послышались шаги и я поспешил притвориться спящим. Мне не хотелось видеть сегодня посетителей и тем более выслушивать нравоучения или чего хуже, видеть сочувствие в их глазах. Как я и предполагал, это оказалась мама. Запах ее любимой туалетной воды проник в палату еще до того, как она успела войти в нее полностью. Тихой поступью она подошла к постели и поправила выбившееся одеяло, как когда то делала в детстве.
– Мой мальчик. – Прошептала она и легонько коснулась лба, убирая прядь волос.
– Лидия, – послышался чей-то чужой голос со стороны двери, – нам нужно с вами переговорить.
– Да-да, конечно. Вы не знаете, он просыпался?
– Да, при утреннем обходе Тимур уже бодрствовал. Давайте не будем его будить и поговорим за дверью. А еще лучше, если вы последуете в мой кабинет.
Жду когда они уходят, считаю до десяти и вздохнув, вновь оборачиваюсь к двери. И тут же встречаюсь взглядом с зелеными глазами, которые пытливо изучают меня.
– Ты не спал, – констатирует девушка.
– А тебе какая разница? – грубо отвечаю ей и сверлю взглядом дальше.
– Ты прав, мне без разницы. – Катя обиженно поджимает губы.
– Дай угадаю, пришла вместо мамы посочувствовать мне? – бросаю в ее сторону, хотя понимаю, что просто срываю на ней свое раздражение. Но остановиться не могу. На смену шока и обиды пришла злость, которую мне надо на ком-то выплеснуть.
– Нет.
– Так какого хрена ты явилась? По твоим глазам и по твоему поведению понятно, что ты обо всем осведомлена. Давай, начинай, причитать. А может, ты снова собираешь информацию? Так сказать из первых рук? Не стесняйся, спрашивай. А затем не забудь донести своей подружке. Это же такая новость! Можешь даже продать ее какой-нибудь газетенке. Только денег побольше возьми, вы ведь все такие продажные!
Я выдохнул на последнем слове и замолчал. Катя очень долго смотрела на меня и ничего не говорила. Я думал, что она сейчас встанет и ударит меня по лицу. То, что я выпрашивал этого, было фактом. Но девушка встала и отложив свою сумку на край стула, заговорила. Медленно и тщательно подбирая слова:
– Во-первых, даже если бы кто-то и предложил мне оплату за грязные сплетни, то я бы не согласилась. Представляешь, а ведь еще существуют порядочные люди. И если ты обжегся сейчас, то не стоит всех равнять под одну гребенку. Знаешь, я себя заставила сюда прийти. Честно, не горела желанием, но пришла. Ты прав, из-за сострадания. Но не из-за такого, как ты думаешь. Поверишь ты мне или нет, но я была на твоем месте. Совсем недавно, поэтому прекрасно понимаю тебя и твое желание отгородиться от всех. На сегодняшний день, моя рана на сердце покрылась тонкой пленкой. И даже малейшее воспоминание причиняет адскую боль. Но, не смотря на это, возможно я бы поделилась с тобой своими мыслями об этом. Я бы стала твоим другом, ведь именно сейчас дружеская поддержка так важна. Но я не буду этого делать. Знаешь почему?
– Почему же? – спросил я, прочистив горло.
– Потому что я впустую открою тебе душу. И не факт, что получу что-то взамен.
– Больно надо, – процедил я сквозь зубы.
– Я это вижу. – Катя вернулась к стулу за своей сумочкой. – А знаешь, я ведь чуть не совершила ошибку. Я пришла поддержать тебя, так как думала, что наша юношеская дружба для тебя еще что-то значит. Но я ошиблась.
И она ушла, оставив меня в полном недоумении. Оказывается, она все помнила… Но как следует обдумать ее слова мне так и не удалось, так как в палате показалась мама и врач.
– Доброе утро, молодой человек. Я Аркадий Иванович, твой лечащий врач. Как ты себя чувствуешь?
– Нормально.
– Солнышко, ты должен сказать все как есть. Если что-то тебя беспокоит…
– Мам, ты не сюсюкала со мной с восьми лет. Так что и сейчас этого делать не стоит.
– Милый, но я же переживаю. – Мама положила руку мне на плечо, но я постарался ее сбросить. – Я понимаю, тебе тяжело сейчас. Может быть, мы продолжим, когда ему будет легче?
– Если вы так настаиваете, – врач пожал плечами. – Можем отложить на несколько дней. Швы снимут во вторник и времени у нас достаточно.
– Нет. – Оборвал я врача. – И давайте не будем делать вид, что все в порядке. Вы ведете со мной так, будто бы я бомба на взводе. А так ведут себя только с теми, кто является психом. Для большей ясности объясняю в первый и последний раз: я не суицидник. Я не пытался изувечить себя, правда. Да у меня даже мысли такой не было никогда!
– Тимур Александрович, когда прибыла скорая помощь, вы были не в себе и никак не реагировали на окружающих. – Врач открыл папку и стал зачитывать отчет фельдшеров.
– Вы женаты? – Я впервые посмотрел ему в глаза.