– Что случилось, подруга? – спросила меня Лиз
– Да так, чего-то взгрустнулось…
– Платье не нравится, так давай поменяем, у нас еще есть время!
– Нет, Лиз, платье прекрасно, это не про него, это про меня…
– Что случилось?
– Эх, с чего бы начать? – я беспомощно посмотрела на Лиз.
– С главного, подруга, так проще.
– С главного? Что ж… Вчера утром я встретила Женю… Моего Женю, да что там, уже совсем не моего.
– То-то я думаю, что это с Яной? Ты последние дни – сама не своя, да и платье голубое так неожиданно.
– Сама не своя, неожиданно… Да, за последние дни со мной много неожиданностей: встреча с Женей неожиданная, ведь он должен быть в Питере, а он вдруг здесь. Да еще эта ласточка…
– Какая ласточка? Мой подарок? Мне показалось, что тебе он действительно понравился, хотя, признаться, и я сама выбрала его для тебя как-то неожиданно.
– Твой подарок прекрасен, нет, я о другой ласточке, о МОЕЙ ласточке. Я постоянно вижу ее: утром, когда просыпаюсь, вечером, когда иду с работы, понимаешь, я узнаю ее и думаю о ней.
– И какие же мысли рождает в тебе эта ласточка?
– Ты знаешь, Лиз, оказывается, ласточка за свою короткую жизнь успевает сделать очень много! Она устраивает гнездо, откладывает яйца, и на свет появляются маленькие ласточки. Она беспрестанно снует для них за едой, сберегает их и себя от хищников, совершает перелеты на зимовку и снова, с наступлением теплой весны, возвращается. И вновь выводит потомство, кормит и оберегает его, учит летать, а потом выпускает на вольную жизнь. А ведь это и, вправду, немало!
– Конечно, немало. Ласточка – молодец, только почему Ты так печально говоришь об этом?
– А я, Лиз, что успела я за то время, пока я живу?
– Погоди, погоди, Яна! А работа, о которой можно только мечтать, а квартира, друзья?
– Да, Лиза, я понимаю, о чем ты говоришь, это все так, но в свои тридцать лет кроме этого я не успела больше НИЧЕГО.
– Так… А десятки довольных людей, да даже семей, для которых ты создала их миры, пространства в которых они счастливы, это что ж по-твоему, не достижения?
– Достижения, все достижения – и счастливые клиенты, и работа, и квартира, и друзья, но я то, Лиза, не счастлива. То есть, нет, я, конечно, счастлива всем этим, счастлива тем, что живы и здоровы мои родители, но своего личного счастья я так и не нашла! Более того, за это время я просто упустила его! Тогда, пять лет назад упустила, когда не поехала вслед за Женей, когда не вышла за него замуж и не родила от него прекрасных деток, тогда, когда сделала свой выбор!
– Но ведь и Он – тогда сделал свой, Яна, ведь так?
– Да, сделал, мы оба сделали. Только не в пользу нашей любви, мы ей изменили.
– Знаешь, Яна, я думаю, что ты сгущаешь краски. Время много прошло, а что ушло, то ушло.
– Не ушло, в том то и дело, Лиз. Когда я вчера посмотрела в его глаза, я поняла, что ничего не ушло! Я ощутила, что люблю его и любила все это время, я соскучилась по его глазам, улыбке, мимике, жестам, запаху, я его до сих пор все помню и… люблю! – и слезы начали свое неумолимое движение наружу.
Как странно устроена душа. Еще сегодня утром она наполнялась весенним солнцем, надеждами и верой, а ближе к обеду опять впустила в себя тоску и печаль одиночества. Как же легко и незаметно она открывает двери…
Лиз обняла меня и позволила прореветься на своем плече. Слезы лились, словно Ниагарский водопад, а какими еще могут быть настоящие девичьи слезы? Когда я, наконец, оторвала голову от Лизиного плеча, то увидела, что она тоже плачет. Плачет, тихо, практически незаметно…
– Лиз, ты чего? Ты-то чего решила поплакать?
– Это, это цепная реакция, – всхлипывая, проговорила она. – Цепная реакция, которая всегда случается у близких подруг.
– Конечно, у близких!
И теперь уже Лиз, плакала, уткнувшись лицом в мое плечо.
Мы плакали, выжимая из себя обиды, разочарования и невзгоды, а люди проходили мимо и смотрели на нас удивленно, опасливо, насмешливо – кто как, но самое интересное, что нам было все равно. Но всему настает финал, даже Ниагарскому водопаду, и через некоторое время мы уже глядели друг на друга и улыбались – просветленные, одуревшие от освобождения, с красными носами и глазами.
– Дааа, зрелище не для слабонервных! – Подытожила Лиз, глядя на свое отражение в зеркальце.
– Да, пожалуй, хватит страдать. Кстати, который час?