— Так нормально? — Спросил он у старлея.
— Не знаю. — Растерянно ответил тот.
— Уважаемый. — Подошел Боян. — Я понимаю ваши сомнения. Но поверьте мне, старому человеку. Мы говорим правду. Может быть мы и дураки, не буду спорить, но уверяю вас, что мы не жулики и не обманщики. Просто мы всегда стараемся говорить правду, чтобы не запутаться во лжи. А, правда, очень часто похожа на фантастический вымысел, потому что жизнь, на самом деле, чрезвычайно сложная штука.
— Хорошо. — Остановил Бояна старлей. — Я обещаю, что все вами сказанное сохраню в тайне, если это не будет противоречить моим принципам. Вы сейчас куда отправитесь?
— В тюрьму. — Ответил Иван.
— В отделение, куда вас отвезли омоновцы, после задержания?
— Да.
— Я знаю, где это. — Кивнул головой Твердолобый. — Я переоденусь и приду туда. Там вы мне все и расскажете.
— Договорились. — Иван протянул руку.
— До встречи! — Старлей пожал протянутую руку.
Он посмотрел на часы и, развернувшись, легко сбежал по ступенькам в подземный переход. Друзья смотрели ему вслед.
— Ну, что? — Нарушил молчание Никанор. — Кажется, жизнь налаживается. Если верить Сидору, то этот старлей то, что нам надо.
— Можешь мне верить, братишка. Этот старлей, среди моих подопечных, в авторитете. Уж он найдет, за что можно зацепиться.
— Тогда поехали в тюрьму. — Предложил Никанор. — А то торчим здесь, как семь стариков и одна печка.
— А меня? — Спросил Боян.
— Ты чо, старый? — Удивился домовой. — Мы, можно сказать, благодаря тебе, лучшего детектива оторвали, а ты в кусты? С нами поедешь. Поедим, выпьем, споем.
— Тогда в тюрьму. — Скомандовал Иван.
Все залезли на, ставшую немного тесноватой, печь. Затащили Диогена, подтянули ему трусы и поехали, в ставшую родной, тюрьму.
— Слушаю.
— Говорит «Сокол-2». Шеф, они приехали. Правда, я что-то не все понял.
— Что вам не понятно.
— Их уже семеро, шеф. Такое впечатление, что они собирают своих сообщников по всей Москве.
— !
— Вы слышите, шеф?
— Их арестовали?
— Не то, чтобы арестовали, но они в отделение.
— Это хорошо. Завтра за ними приедут настоящие профессионалы.
— А что делать мне?
— Продолжайте наблюдать.
— Слушаюсь!
В трубке раздались короткие гудки.
— Завтра приедут. — Передразнил он голос шефа. — А я торчи тут всю ночь. Козел!
И он нажал кнопку отбоя.
Подъезжая к отделению, друзья увидели у входа курящих милиционеров. Они закричали им и приветственно замахали руками. Курившие, почему-то, не очень-то и обрадовались. Они сначала застыли, как скульптура "Менты на перекуре", а затем, побросав недокуренные сигареты, скрылись в помещении, захлопнув за собой дверь, которая до этого была открыта настежь.
— Что-то я не понял? — Никанор толкнул локтем Брыню. — Они нас не узнали, что ли?
— Сам ничего не понимаю. — Ответил витязь.
— Деревню сразу видно. Да Семен? — Усмехнулся Сидор. — Они ужин побежали разогревать. Соображать надо.
Семен засмеялся. Печь остановилась у входа. Друзья спрыгнули на землю, и подошли к двери. Первым шел Диоген. Он поправил бороду, заплетенную в косичку, подмигнул видеокамере, прикрепленной над дверью, и дернул за ручку. Дверь не открывалась. Он дернул еще раз.
— Закрыто. — Удивился он. — Наверное, все убежали ужин разогревать, а дверь хлоп, и защелкнулась.
— Отойди. — Брыня отодвинул гнома. — Просто она туго открывается.
Он дернул дверь на себя, она открылась вместе с державшими ее милиционерами.
— Привет парни. — Поприветствовал он, упиравшихся блюстителей порядка. — Что-то вы какие-то озабоченные.
— Не приставай к ним, Брыня. — Ответил за них Никанор. — Не до тебя им. Знаешь, как последнее время растет преступность?
— Откуда же мне это знать. — Удивился Брыня. — Я статистикой не занимаюсь. А ты, вот, откуда это знаешь?
— А мы, дорогой мой друг, чем занимаемся?
— Т-ц-ц! — Витязь приложил палец к губам и огляделся. — Болтаешь много. Смотри, Никанор, настучу по ушам.
— Значит знаешь. — Домовой не обратил никакого внимания на слова Брыни. — А занимаемся мы этим, потому что у милиции людей не хватает. Понял?
— Да! — Согласился витязь. — Им бы, в милицию, хотя бы горстку людей, на подмогу. А то у них одни сотрудники и юристы, а людей нет.
Он оглядел притихших сотрудников и заглянул к дежурному.
— Привет! — Кивнул Брыня. — Отметь, там, что мы приехали.
— А это… — Офицер был явно растерян. — У нас, это… Так не положено.
— Ты знаешь? — Брыня почесал затылок. — Я, вообще-то из деревни, так что не очень-то понимаю, о чем ты говоришь. Если тебе надо что-то положить, то ты не стесняйся. Нам, по большому счету наплевать, что вы тут собираетесь делать. Мы переночуем и уедем.
— Я хотел сказать, — стал объяснять дежурный, — что у нас не положено уходить, когда захочешь, и приходить, когда захочешь.
— Вы нашу камеру заняли, что ли? — Не понял Брыня.
— Да нет. — Офицер поморщился. — У нас без пропуска не уходят, а без повестки не приходят.
— Так у нас есть, эта, как ее. — Он секунду подумал и обратился к Никанору. — Как называется наш пригласительный в тюрьму?
— Ориентировка. — Ответил домовой.
— Во! — Брыня посмотрел на дежурного, указывая пальцем на Никанора. — Слышал? Так что с пропуском у нас все нормально.
— Мы ориентировку на четверых давали, а вас семеро. — Парировал дежурный.
— Никанор! — Витязь кивнул головой на дежурного, предлагая домовому ответить.
— А это сообщники! — Выпалил домовой. — А попозже еще один придет.
Дежурный развел руками, не зная, что ответить. Он побаивался этих странных арестантов, которых им утром доставили. Да что он, даже полковник, у которого все рыло было даже не в пуху, а в шерсти, и тот пресмыкался перед ними. Благодаря этим арестантам, двое подали на увольнение.
Он выглянул в коридор, чтобы посмотреть вслед этой странной компании. Они всей толпой прошли в СИЗО и скрылись там.
— Не было печали… — Пробормотал дежурный, вытирая носовым платком, вспотевшее лицо.
Когда компания ввалилась в камеру, Никанор сразу обратил внимание Диогена, что пропал телевизор. Гном сделал такое обиженное лицо, что домовой поспешил его успокоить.
— Не надо так расстраиваться, дружище Диоген, я сейчас пойду к полковнику и выскажу ему все, что ты о нем думаешь.
— И диск у него возьми. — Напомнил Брыня.
— Точно! — Вспомнил Никанор. — Диск с телевидения должны были принести. Посмотрим, как было на самом деле, а не монтаж в новостях.
— А меня в новостях не показали. — Обиделся Диоген.
— Все! Иду к полковнику.
Никанор вошел в стенку.
Полковник сидел в своем кабинете и, последние десять минут, смотрел на часы. Дежурный доложил ему, что сбежавшие и объявленные в розыск, приехали и сидят в своей камере. Такое в практике полковника встречалось впервые. Если задержанные сбегали, то назад они приходили только под конвоем. Эти не только приехали добровольно, но еще привезли с собой сообщников. Головная боль, затихшая при побеге арестантов, возобновилась вновь.
Минутная стрелка подошла к цифре двенадцать. Рабочий день начальника отделения милиции закончился. Полковник решил подождать еще пару минут, чтобы не было повода обвинять его в преждевременном уходе с работы. В конце концов, о возвращение сбежавших, он доложил генералу. Тот обрадовался и бросил трубку, не дав никаких указаний. Может быть, стал звонить по цепочке. Может быть. Но указаний никаких не дал! А если нет специальных указаний, значит все должно идти в рабочем порядке. А рабочий порядок предусматривает окончание рабочего дня. Если полковник уйдет, то здесь все равно остается наряд. Если что-то случится, то отвечает наряд. Конечно, полковник тоже получит нагоняй, но отговорка у него будет, потому что его в этот момент не было, на законных основаниях.
Он встал с кресла и подошел к шкафу, где висела фуражка. Голова продолжала болеть, но настроение улучшилось. Полковник открыл дверцу шкафа, оттуда вышел мужичок, который днем стащил у него пистолет.