Пятно остановилось. Брыня вглядывался в темноту, гадая над тем, что остановило монстра. Может, он испугался, а может, выбирает, с кого начать свое пиршество?
— Ну, долго тебя Диоген ждать будет? — Крикнуло эхо.
Пятно молчало и стояло на месте.
— Щас я сам приду! — Крикнул Брыня, теряя терпение.
— Добры-ыня-я!!! — Теплый, радостный крик, вылетел из пещеры и толкнул друзей.
Брыня вытянул шею, приставил ладонь козырьком, и, даже прищурился, чтобы лучше рассмотреть того, кто находился в пещере и приветствовал его. Дрожь земли восстановилась, пятно рвануло на выход. Наступал момент истины.
Когда из темноты выплыли три головы на длинных шеях, Брыня улыбнулся в тридцать два зуба, раскинул руки и помчался на встречу с неведомым, вопя во всю глотку:
— Горы-ыны-ыч!!! Тво-ою-ю ма-а-ать!!!
Они встретились на границе света и тьмы, столкнувшись так, что Брынины друзья попадали наземь, а с ближайших елей посыпались шишки, короеды и белки. Эхо подкралось к валяющимся на земле друзьям и зловеще зашептало:
— Чо разлеглись как на Мурманском взморье? Делаем ноги, пока оно вашего клоуна гложет!
Из пещеры доносились редкие хлопки, то по спине, то по чешуе. Диоген, лежавший на спине и дрыгавший ногами, как майский жук, перевернулся на живот, вскочил на ноги, подтянул трусы и понесся во внутрь пещеры.
— У-убью-ю! — Заорал он, скрывшись с глаз.
Оставшиеся поднялись с земли и последовали примеру, проявившего героизм гнома, но тут же снова попадали, сбитые вылетевшим из пещеры Диогеном.
— Ну, что там? — Спросил Никанор, придавленный к камням очумелым гномом.
— Жрут друг друга. — Ответил Диоген, барахтаясь на домовом.
— Что ж ты не помог? — Спросило эхо.
— Я только хотел одну голову открутить, — оправдывался Диоген, поправляя трусы, — а мне как врезали хвостом.
— Откуда у Брыни хвост? — В один голос удивились друзья.
— Не знаю? — Задумался гном. — Вообще-то, у него и голова одна. — Вдруг Диогена осенило. Он округлил глаза и испугано прошептал: — Там еще кто-то есть.
— А мне вот, очень интересно? — Эхо прозвучало со всех сторон. — У вас все такие придурки, или через одного?
— Такие? — Спросил Никанор, показывая пальцем на Гнома. — Только один.
Диоген, не обращая никакого внимания на то, что разговор идет о нем, поднял с земли камень и запустил его в пещеру.
— Мать твою! — Послышался Брынин голос, полный немого укора.
Из пещеры вышел витязь, обнимающий одной рукой здоровенную чешуйчатую трехголовую змеюку, а другой рукой зажимая глаз. Змеюка вышагивала рядом с Брыней, растопырив свои перепончатые крылья и положив две головы на плечи русского богатыря. Когтистые лапы обнимали Брыню, а правая голова следила по сторонам за возможной опасностью. Друзья невольно подались в разные стороны.
— Вы куда? — Крикнул Брыня. — Это мой друг, Горыныч! Добрейшей души дракон. Познакомьтесь с ним.
Друзья опасливо подошли к дракону и стали знакомиться. Горыныч галантно кланялся, а каждая его голова, считала своим долгом, сделать комплимент. Эхо смогло вклиниться в Брынины друзья так, что никто ничего не заметил. Когда церемония знакомства закончилась, Горыныч с Брыней снова крепко обнялись.
— Сколько же мы не виделись с тобой, Горыныч? — Брыня по-дружески шарахнул по чешуйчатой груди кулаком. — Поди, что тыщу лет?
— Наверное, поболее. — Откашлявшись, ответил Горыныч.
— Да-а-а. — Протянул витязь, ласково ударяя Горынычу в печень. — Я, уж, думал, что не увижу тебя больше.
Горыныч, кашляя и морщась, кивнул всеми тремя головами. Брыня счастливо глядел на своего друга, ища на нем место, для проявления дружеских чувств.
— Не понял? — Вдруг нахмурился витязь. — А где уши?
Все уставились на, вдруг, смутившегося Горыныча. Действительно, на его головах, вместо ушей, были небольшие шишечки. Дракон откашлялся.
— Ты все забыл, Добрыня. — Сказала правая голова.
— У русских драконов, уши купируют от рождения. — Пояснила левая голова.
— Зачем? — Удивился витязь.
— Потому что у вас, у русских, чуть что, сразу по ушам. — Закончила пояснение центральная голова.
— Странно. — Брыня задумался. — А я помню, что как-то давненько, давал по ушам вашему племени.
— Ты все перепутал, Добрынюшка. — Горыныч улыбался всеми тремя головами. — Это ты узкоглазых гонял, а не нас.
— Каких узкоглазых?
— Из Поднебесной. — Напомнила центральная голова. — Когда ты нас шуганул, мы в Каменном поясе спрятались. И пошла молва о тебе по всему миру. Мол, есть такой богатырь на Руси, и зовут его Добрыней. Очень добрый значит.
— Мол, драконов гоняет, как гусей. — Продолжила правая голова. — Одной хворостиной. Прослышали про это китайцы из Поднебесной. Народец мелкий, но плодовитый. Прислали они к тебе посольство. Их свои, местные драконы достали. Уединились вы в трактире и стали квасить. Ты с ними какую-то грамоту подписал на их бумаге. Они ее из риса делают. Толковая мелюзга в этой Поднебесной. Они тебя из трактира вытащили и в телегу загрузили.
— А я что, не сопротивлялся, что ли? — Брыня почесал за ухом, но так ничего и не вспомнил.
— А ты в ляпок был. — Хохотнула левая голова. — А князь не возражал. Ты же по всей Руси носился в поисках драконов. Двух Пегасов, подаренных князю британцами, зашиб по ошибке. Он рад был отдохнуть от твоего служебного рвения.
— Короче говоря, — продолжила центральная голова, — увезли тебя за Великую Китайскую Стену. Ну, ты там и разошелся! Они же ушастые и одноголовые. Всех до единого извел. Даже любимых императорских дракончиков, зашиб до кучи. Император рассвирепел, как шаолиньский монах. Вызвал к себе главу клана "Белый лотос" и заказал тебя.
— Не помню, хоть убей. — Брыня ожесточенно чесал за ушами.
— Еще бы! — Хмыкнула правая голова. — Ты же с Конфуцием квасил. А он был доволен! Его ученики слабаки в этом деле. А что ты хочешь от чистокровных китайцев?
— А Конфуций не китаец? — Удивился Брыня.
— Официально он китаец, но… — левая голова приникла к левому уху витязя, а правая голова к правому уху и обе зашептали.
Что там Горыныч порассказал про Конфуция, не ведомо, но ржали, витязь с драконом так, что короеды и белки, успевшие залезть на ели, попадали снова на землю.
— Ничего не помню! — Хохотал Брыня.
— А оно тебе надо? — Ржали три головы.
Глядя на них, стали посмеиваться и друзья. Сначала нехотя, как бы принудительно. Затем все громче и заливистей. И скоро хохотали только они, а витязь с драконом, хмуро пялились на них, чувствуя, что что-то прозевали.
— Ну, и чем закончилось? — Спросил Диоген, когда отсмеялся и вытер слезы.
Головы посмотрели друг другу в глаза, а потом окружили, со всех сторон Диогена.
— Ты это сейчас о чем, гном? — Спросили они одновременно и с подозрением.
Диоген как-то сразу растерялся. Трудно отвечать, сразу троим. На помощь ему пришел Никанор.
— Ну, император Поднебесной, заказал Брыню "Белому лотосу". — Напомнил он Горынычу.
— А! — Горыныч вспомнил. — Ну, да! Глава клана вызвал Добрыню на поединок. А ты, — он обратился к витязю, — как раз в шахматы с Конфуцием играл. Ты вызов принял, стукнул сопернику в лоб кулаком и, вы оба, засмеялись. Глава клана ушел. Ты поиграл немного в шахматы с Конфуцием, обложил его короля матом, взял контрибуцию в виде воза рисовой водки, и укатил на Русь, разрушив по дороге часть Великой Китайской стены.